За действиями первой знакомой в этой школе Рин наблюдал с немалым любопытством. Видеть магию земли в действии тому доселе не приходилось. Оборотень склонил голову, рассматривая "тайничок", сооруженный покорной стихией для эльфийки, пока тот не закрылся и теперь только оставленные девушкой бабочки-маячки напоминали о том, что здесь только что что-то происходило. Симуран продолжал наблюдать за вышеозначенными, когда Эмма сочла миссию выполненной и подошла к нему, и покорно наклонился, позволяя ей влезть на себя. Поднял голову, прижав к голове одно ухо.
- Хороший подход, - усмехнулся он. Сделал пару шагов, с наслаждением чувствуя прохладный снежный покров под подушками лап. Он всегда любил снег, пусть бег по сугробам в родной стране и причинял некоторые неудобства. Из-за них там всегда приходилось высоко поднимать лапы, что, конечно, сказывалось на скорости. Здесь и сейчас до сугробов явно было далеко, так что жаловаться и вовсе было не на что.
Ладно, раз ты у нас такой храбрый заяц... Вперед что ли.
Мотнув головой из стороны в сторону, Рин переступил с ноги на ногу и безо всякого предупреждения внезапно сорвался с места в карьер, периодически взмахивая крыльями. Небольшой круг по школьному двору – пора. Прыжок, взмах - и лапы уже не касаются земли. Риншен полуприкрыл глаза, наслаждаясь ощущением, что даровал ему полет. То, за что он любил свои крылья. Ощущение свободы. Здесь и сейчас, в этом ночном небе, никто не мог указывать молодому оборотню, что ему можно делать, а чего нельзя. Даже девушка, восседавшая на нем, не могла приказать ему вернуться на землю, пока он сам того не пожелает. Здесь он был сам себе хозяин несмотря ни на что и ни на кого. Порывы холодного ветра, словно возмущенного вторжением на свою территорию чужеродного объекта, ему нисколько не мешали. Напротив.
Рин продолжал подниматься все выше и выше. Так и не открывая глаз, уверенный, что на "пути" не может встретиться никаких неодолимых препятствий, он все слабее взмахивал крыльями, поднимаясь как бы по спирали, и, казалось, вовсе не собирался останавливаться. На высоте, как он и предполагал, было намного холоднее, чем внизу. Холод чувствовался даже через плотный покров природной шубы, однако это только сильнее бодрило. В какой-то момент оборотень наконец приоткрыл глаза и замер в воздухе, рассматривая раскинувшуюся под ними местность.
- Стоит завтра все это осмотреть, - краем глаза глянул на девчонку на его спине, усмехнулся. Да, Эмма держалась куда лучше Рэлы, и этот факт невероятно радовал. Честно говоря, оборотень не понимал бескрылых, к какой бы расе они ни принадлежали. Сначала Рэла, теперь Эммануэль – да и вряд они были оригинальны в своем стремлении увидеть мир с высоты. Для него самого полет всегда был чем-то прекрасным и непередаваемым, но вот как должны чувствовать себя в таких обстоятельствах всадники, он представлял. Пронизывающий холод, норовящий скинуть порывистый ветер, бросающие вверх-вниз взмахи крыльев, отсутствие даже малейшей пародии на что-либо, за что можно держаться, а также непредсказуемость «транспорта» – весьма сомнительное удовольствие, если подумать. Для избранных, так сказать.
Риншен мотнул головой, вновь окидывая взглядом школу под ними, и плавно пошел на снижение. Но нет, он вовсе не собирался заканчивать на этой положительной ноте.
Честно стараясь не забывать о своей наезднице, Рин избегал своих любимых воздушных пируэтов, которым люди непонятно зачем надавали всяческих заумных имен.
Но на то они и бескрылые, чтоб называть простейшие вещи сложными словами.
То опускаясь чуть не на уровень крыш, то вновь взлетая на высоту, откуда даже он с его зрением с трудом различал землю, то ускоряясь, то зависая в воздухе, оборотень совершенно потерял счет времени. Впрочем, ничего необычного в этом не было. В очередной раз замерев в воздухе где-то на уровне шпилей, парень снова обернулся к зеленовласке.
– Ну как ты там? – в звенящем восторгом голосе не было ни намека на давешнее ехидство. Рин расправил крылья, неспешно планируя вниз.
