- Твоё замечание достойно благодарности, Графиня, – произнес юноша, чем привел девушку в полное недоумение. Во-первых, она не помнила такого, чтоб на лекции говорила о своем титуле. Про место рождения и проживание говорила, но не как не могла додуматься что этим полностью раскрыла свою принадлежность при условии что она носила фамилию того рода которым названо поместье и большой участок земли именуемый графством. А так как понять она сей факт не могла с неким любопытством и вопросом посмотрела на юношу.
«И все-таки даже шкала странности, зашкаливает рядом с ним. Впрочем, тут как в сказке о Алисе, все немного «того», пора перестать удивляться. Еще хорошо, что никто не додумался называть «Ваша Светлость» или еще чего хуже «леди Алисия Уильямс»! Брр.. Аж передергивает он одной такой мысли, нет ну старшее поколение, когда что-то подобное «морозит», это понятно, но, если сверстники начнут, буду скрываться». Лиса никогда не была любительницей этикета и правил его соблюдения и есть была возможность избавить себя от лишнего «пафоса» то никогда ее не упускала.
- Просто Алиса, - поправила она юношу, еще раз замечая для себя, что говорит он как то не правильно для мальчугана его внешности. – А на счет благодарности, позже сочтемся, -  в полу-шутку произнесла девушка.
И так на скалах души девушки, наконец, была обнаружена маска «вежливая, милая, забавная девочка из соседнего двора», потому на ее лике вновь появилась улыбка более искренняя, чем та, что была «натянута» в самом начале. На щеках так и оставался легкий румянец, а в глазах появился здоровый блеск, правда краснота от истерики так и осталась, что портило общее впечатление.
«О чем вообще думала? Завтра бал! А у меня будут мешки под глазами и покрасневшие глаза! Черт, надеюсь, дома не забыть успокаивающая гелиевая маска, иначе я некуда не пойду» заверив себя, подумала блондинка.
А та самая «благодарность», о которой Алиса упоминала выше, не заставила себя ждать. Правда, все обошлось не без инцидента  в виде того, что Алан внезапно оказался промокшим. Какая неожиданность при условие, что он зашел с улице, где шел дождь. Но наверно все это можно упустить. Лиса не обратила внимание на реакцию брюнета, ее больше интересовала реакция жениха. А она оказалась нулевой, девушка устало вздохнула, посмотрев недовольно на Мэтта.
«Он хоть на что-то может реагировать правильно? Нет, ну понятно не нравлюсь я ему по каким-то космическим причинам, но хоть чувство собственности? Да хотя бы приличия, он вот так и будет спокойно смотреть на то, как на званых обедах я буду флиртовать с другими? А как же слухи что его благоверная «блядь», дети не его, а он ни чего из себя, не представляет в постели, неужели не заденет? А именно такие слухи будут, светским дамам больше заняться не чем, как перемыть все косточки знакомым…»
У блондина же в очередной раз сменился цвет глаз. Точнее одного глаза и девушка не на шутку задумалась, что бы это могло значить. С интересом, с тем каким обычно ученые в микроскопе разглядывают микробов изучала взглядом жениха, пока не вспомнила о предстоящей примерки. Ну а, вспомнив, потащила Мэттью к раздевалкам. Как не странно, но на вопрос о первом платье юноша учтиво промолчал, а Лиса так и не дождавшись ответа, скрылась в раздевалки.
Парень не проронив не слово, застегнул молнию. Лиса же внимательно наблюдала за этим действием в зеркало, чуть нахмурив бровки.
- Кто бы говорил, это не я говорила «вы не в моем вкусе». К слову, он меняется раз семь лет, - капризно фыркнула графиня. Не хотела она показывать, что ей неприятно, что ее ни во что не ставят и не воспринимают как сексуальный объект. Сейчас она и вовсе боролась с желанием отвесить полуэльфу звонкую пощечину, чуть прикусив по привычке нижнею губу. – Хорошо бы. А лучше расскажи своим родителям, как неприятна тебе я и что при одной мысли о том для продолжения рода придется заниматься со мной сексом, тебя тянет продлеваться. А еще замечательней скажи, что перед каждой попытке завести ребенка, будешь стоять у карниза размышляя, станет ли смерть избавлением! Ну а после прямиком пробливаться! Авось желание иметь внуков переборет желание записаться в число родственников моей семьи! – в высказываниях на данный момент девушка себе не отказывала, да и к чему, это хорошо, что она не затронула все области будущей семейной жизни в выражениях, которые привыкли употреблять ее бывшие друзья. – Ах, да и не забудь им передать от будущей невестки, что она будет блядовать в открытую, чем изрядно подпортит им репутацию, о которой они так тщательно заботятся!- как говорится «накипело». Нельзя, совсем нельзя хоть чем то «задевать» девицу, которая только что сидя на полу  и ревела, ведь сорвется, мало не покажется. Вот и сейчас озлобленная девушка больше напоминающая ведьму на шабаше старалась говорить как можно тише. В конце концов, делать из этого театральную постановку она не собиралась. Вся злость и обида вернулась к блондинке с новой силой, но теперь плакать не хотелось (до поры до времени). Хотелось рвать и метать, упорно сдерживая себя, она смотрела на жениха, ожидая его реакцию на ее пламенную речь. В целом «истеричкой» по жизни Лису сложно было назвать, но в такие моменты когда без того морально плохо тебе начинают говорить абсолютно неприемлемые вещи. – И еще, больше некогда не смей говорить, про моего отца в таком тоне. Он желает мне только лучшего и если такова его воля то так тому, и быть, я выйду замуж за такого дохляка и уродца, - процитировала его же слова Алиса. От произнесенного веяло холодом, но сорвав полностью свой гнев на женихе, блондинка начала успокаиваться. А с успокоением и пришло желание разрыдаться в голос, и чтоб кто-нибудь ее неприметно пожалел.
А на счет выбора платья, то Мэттью не был тем человеком, который мог давать девушке советы. Тоже самое если бы она пошла по магазинам с девушкой, сухая констатация фактов без намека на искренний восторг. Лиса не громко чуть приказным, но спокойным тоном проговорила.
- Расстегни и уйди отсюда, - «отсюда» это из раздевалки. Мэттью расстегнул платье и вышел, Алиса же не спеша сняла платье, после чего еще какое-то время разглядывала себя в зеркало. Ей всегда нравилось смотреть на себя в отражение, но сегодня она лишь хмуро осмотрела себя и оделась в свои вещи. Выйдя из раздевалки, она посмотрела на Алана и по-доброму улыбнулась ему, как ни в чем не бывало, на Мэтта же она предпочла не смотреть. Отчасти из-за осознавания своего поступка, но в основном из-за еще до конца не утихших эмоций.
Пройдя мимо, она положила на прилавок оба наряда, доставая из сумки большой красный кошелек.
- Заверните, я возьму оба, - сонная продавщица кивнула и тут же занялась упаковкой. – Еще вон те две маски, пожалуйста, - когда все было сложено по пакетам, блондинка протянула кредитку отца и ее рассчитали. Зачем два платья? Ну а как еще? Нравились оба, нормального здравого ответа она не получил, выбора не было "дайте два". Она не смотрела на цену, по двум причинам. Во-первых, она знала, что может это позволить себе, а во-вторых, это была маленькая месть отцу, мелочь, а приятно. Надев красный двубортный плащ, девушка подошла к парням держа в руке пакеты с сумками и чуть хмуро улыбнулась, стараясь не смотреть на жениха.
- Уже почти утро, думаю Накамура, нас по головке за это не поглядит, если вам больше не чего не нужно, думаю можно вернуться в школу…- блондинка неуверенно посмотрела на Алана стараясь не чем не выдать себя наивно пологая что он не чего не слышал и не знает.