Столовая < -----------

- Разве ты не сказала, что нас может завалить? Я предпочитаю быть над снегом, а не под ним, если честно. Эй!... - слабо попытался отказаться, видимо, от похода Мэтт, но Кид лишь решительно вышла из столовой, задержавшись, пока он заберет куртку.
После этого, ориентируясь по карте, и отставая от Мэтью на шаг или полтора, чтобы тот случайно не «повернул» где-то неправильно налево или направо, и она не оказалась в одиночестве. Он сам ведь сказал, что все нормально? Она настойчиво просила его сказать, все ли в порядке, устраивает ли его все, не против ли он. Он либо тактично промолчал, как всегда воспользовавшись заранее отрепетированным сценарием, либо действительно так думал. А значит, сам связал себя по рукам и ногам.
Кид было так спокойней. Думая подобным образом, она успокаивала себя, что ничего зазорного не сделала, что предприняла все попытки обезопасить человека от своего общества. А на нет и суда нет. Пусть теперь сам расхлебывает. Хотя тут же Кэссиди вздыхала и пыталась взвесить такая ли она crazy личность, что парень может пожелать смерти от сугроба.
Время покажет, подбадривала она себя, меряя шагами коридоры, когда вышла в холл. Какая-то бабулька при приближении Кэссиди лишь озлобленно поджала губы, нахмурилась, покрутила руками, после чего выдала девушке ее собственную куртку, которую достала из какого-то сундука. Ну, Кид не особо удивилась, хоть ее это и немало поразило. Все-таки… Она еще не особо привыкла к проявлению магии в столь открытом виде. При мысли о волшебстве, колдовстве и прочих мелких примочках, связанных с ее маленькой особенностью, у Кэсси руки зачесались, ужас, как захотелось что-нибудь поджечь.
- Пошли быстрее на улицу, я хочу размяться, - подгоняя молодого человека, проворковала весело Кид, - ты же не будешь моими щепками, которые я подожгу. Поэтому давай, передвигай ножками. Двигай, двигай, - подбадривала она Холи, понимая, что если потеряет его из виду, вряд ли он не воспользуется этой возможностью, чтобы улизнуть.
Кид отдавала отчет, что слишком развеселилась, но Мэтт сам развязал ей руки.
Я же не буду его теперь этим шантажировать, правда? Усмехнулась девушка, толкая тяжелые двери.
Когда свежий ветерок ударил в лицо, волосы рассыпались по плечам, а шапочку пришлось слегка глубже натянуть на голову. Мочки ушек сразу покраснели, а на щеках выступил розовый румянец, глаза заблестели, будто отражая снег. Кид почувствовала себя весенним цветком в снегу. Ей так казалось, потому что она была огоньком среди снега. Две субстанции, которые мало сочетаются между собой, и тем не менее вот уже столько столетий сосуществуют друг рядом с другом.
Они медленно шли по тропинке, которая вела в парк. Заранее, в помещении, Кэссиди осмотрела внимательно карту, и та теперь маячила у нее буквально перед глазами, поэтому их путь был безошибочным. Она уже повернулась спиной к дороге, таким образом, оглядывая полностью идущего рядом Холи и школу, которая с каждым шагов все удалялась и удалялась. Не удержавшись, девушка взялась ладонями за края куртки на груди и слегка согнула их, чтобы не простудить горло, в тоже время приспосабливая куда-то руки.
- Мэтт, а как твое первое впечатление от школы? – поинтересовалась любознательная Кид. Ей почему-то казалось, что между ними установился негласный договор. Вот только, что она или Холи должны выполнять по этому договору не ясно. А может, она просто придумала? Во всяком случае умопомрачительный интерес, Мэтт вызвал. Вся его личность была овеяна ореолом загадочности, любезности и воспитанности. Не верила Кэссиди в существовании таких людей. Они либо легенды, либо уже вымерли. В любом случае, их не существует. А значит и Мэтт – другой. Вот ведь интересно, зачем вся эта напускное спокойствие и милое добродушие? Или он и, правда, такой…мягкий?

Было прохладно. Наверное, даже холодно. Так бывало в Бристоле в самой середине зимы. Снег выпадал редко, а если такое и происходило – это была большая радость. Школы закрывались, детишки высыпали гурьбой на улицу. Снежки, санки, коньки, снеговики и снежные бабы, детский заливистый смех, веселые и возбужденные голоса, конкурсы, горячий шоколад, замерзшая речка. Все было. Сейчас Кид вспоминала об этом с долей иронии и грусти. Это ведь принадлежало ей. Эти воспоминания овеяны безграничной нежностью и лежат в самом укромном уголке ее памяти и души. Там, где никто не сможет опоганить их своими грязными руками или действиями. Она всегда будет с трепетом носить их в себе, вспоминая то время, когда она была другой. Другой от всего того, что сейчас происходило здесь.
Кэссиди мотнула головой, чувствуя, как глаза увлажнились. Нельзя плакать. Ни сейчас, ни здесь, ни с ним. Перед Мэттом она должна быть сильной, храброй, смелой. Она подняла голову, продолжая идти спиной вперед, и посмотрела на школу. Могла ли она назвать это местом домом? Пока нет. Однозначно нет. После того, что она сейчас вспомнила…
Друзья, родители, родственники. Столько воспоминаний, событий, происшествий случилось с июня того года, когда она появилась на свет! Бристоль всегда был и будет самым близким ей место, драгоценным сердцу, хоть и Лондон имеет свои преимущества.
Взгляд Кэссиди метнулся на Холи, и она поняла, что и он ее анализирует. По коже пробежали мурашки, но внешне она осталась все такой же бодрой. Почему-то засосало под ложечкой при мысли, что он мог быть таким же внимательным, как и она, и заметил смену взгляда и притихшее спокойствие. Но все это было не надого. Как только Кэсси поняла свою оплошность, она тут же вновь оживилась.
- Эм... – задумчиво протянул Холи, - мне понравилась северная башня, но меня удивило, что комнаты двухместные, родители мне про это не рассказывали. Ну, еще кухня, помоему, она замечательная, почти как у меня дома, можно развернуться, приготовить любое блюдо, да и обстановка там весьма благоприятная. Пока что, больше я не могу сказать по поводу школы, т.к. нахожусь тут только несколько часов... – Видимо, наш Мэтью подумал о чем-то приятном, потому что хрустальный шар левого глаза заклубился вновь, только в этот раз, будто рассеиваясь.
Кид мотнула головой.
Когда же я привыкну к тому, что у глаз есть свойство менять собственный цвет? Ну, точнее, это ведь не сам глаз живет отдельной жизнью. Это просто у Мэтта где-то в очередной раз колесико встало на месте в мозгу, и ему стало легче. А отсюда и настроение меняется, а из-за этого и цвет глаза. Господи, какие сложности. С ума сойти, думала Кид, чувствуя, как голова действительно пошла кругом. Но она не преминула поддержать завязавшуюся беседу.
- Я тоже не ожидала, что комнаты двухместные. Меня это не очень радует, - пожала она плечами. – Конечно, от соседки я не откажусь, но вдруг она будет, куда более серьезным психом, чем я, и пироманство будет ее фетишем? Я не хочу умереть, сгорев заживо, - она покачала отрицательно головой, страшась подобной смерти.
Хоть она и обладала способностью поджигать, умереть от собственной же стихией казалось ей насмешкой судьбы. Поэтому она, в свою очередь, не так уж и рьяно стремилась испробовать свой огонь на других. Она прекрасно знала, что он не такой уж и сильный, но братец-то ее в ту ночь испугался. При мысли о Даниэле грусть снова подступила к крепости сознания, но девушка решительной баррикадой попыталась отстоять свой оптимизм, поэтому снова улыбнулась. Разговор был не окончен.
- А ведь ты и правда чувствуешь на кухне себя, как в своей стихии, - игриво сказала девушка, поежившись от налетевшего неожиданно ветра. О том, что она заметила на кухне его грацию и легкость, Кид решила промолчать. – Я помню, как мама учила меня готовить. Первый урок, возбуждение от осознания себя в роли маленькой хозяйки, - девушка мягко улыбнулась, глядя перед собой. Словно через призму она сейчас видела себя маленькой. – Мы тогда готовили крекеры и яблочный пирог. Это было незабываемо, особенно, когда после двух сожженных противней, я носилась по дому с лицом, измазанным мукой, и вопила, что сковородка кусается, - девушка засмеялась в кулачок. – Просто, жир брызгал, а это мало не очень приятно. Ну, ты знаешь, - она легонько толкнула Мэтта в бок, по-дружески подмигнув. – А какое блюда первым научился готовить ты? – с интересом поинтересовалась она.
Снег все так же летел мягкими хлопьями, оседая на волосы, воротник, ресницы, пальцы. Щеки, нос, ушки были красными от холода, но Кид распаляла внутри себя огонек, которые вырабатывал тепло и согревал и ее заодно.
Сказочно, когда идешь по улице выложенной снегом, который срывается с небес, слышишь, как он хрустит под ногами, и вокруг, в воздухе, носится что-то волшебное. Ах да. Школа магии же рядом…

Хрум. Хрум. Хрум-хрум. Это так успокаивает. Еще хрум. Хрум-хрум. Она улыбнулась. Опасаясь споткнуться о камень (неужели только сейчас подумала об этом?), она повернулась, убирая руки в высокие карманы. Взгляд опущен, щеки горят. Да. Просто очень холодно. Холодно и грустно. Кажется, это и есть зима. А это снег. Он такой хрустящий. Хрум. Хрум.
- Я предпочитаю суфле, оно более нежное и с ним можно повозиться, - его голос рядом.
Кэссиди подняла задумчивый взгляд на собеседника.
Это мысли вслух? Или просто замечание, что в пять лет я должна была уже учиться готовить суфле? Размышляла она, слушая, как хрустит снег. А он хрустит так: хрум, хрум, хрум-хрум.
- Рис, рис, рис, я люблю рис, люблю его во всех проявлениях, но, напротив, я не могу терпеть овсянку, даже вид ее вызывает у меня головокружение и чтобы не доставлять проблем поварам, которые, из-за моей неприязни в данному злаковому, обязаны были готовить что-то, что я мог бы съесть, я сам ходил на кухню и готовил себе завтрак.
То, как Мэтт начал ответ, озадачило Кид. Будто он убеждал себя, а не ее, что любит рис. В принципе, его ризотто, так вкусно приготовленное тому подтверждение. Парень собаку съел в этом деле. Последние слова касательно поваров вызвали улыбку на губах Кэсси.
- А ты, значит, из привилегированной семьи? – с усмешкой спросила она. – Титул есть? И почему родители отдали тебя сюда? Неужели для голубых кровей не нашлось ничего более подходящего, нежели магическая школа? – пожав плечами, вымолвила Кид и снова задумчиво посмотрела на Мэтта.
Да, с его глазами определенно что-то не так. Интересно, а подобный фокус врожденный или можно приобрести такое свойство организма? Размышляла Кэссиди, слушая, как снег продолжает хрустеть под ее ногами.
На секунду Кэссиди задумалась о том, что ее слова могли обидеть или ранить Холи. Во всяком случае, слова, которые мы слышим, и которые мы говорим, часто имеют разный смысл, если они не утрированы, либо их смысл не разжеван детальнейшим образом. Девушка похолодела от одной мысли, попытавшись взглянуть со стороны, что она сказала, вслушиваясь на «повторе» в нотки своего голоса и вспоминая выражение лица. Да. Она определенно издевалась! Так подумала бы и сама Кид, если бы кто-то сказал ей подобное. Но опять вешаться на Мэтью с вопросами «Но я ведь тебе не надоела? Я не несу лишнего?» уже казалось ей смешным и глупым. К тому же, она думала меньше всего о том, как защитить собственные слова. Они были сказаны, а значит, полдела сделано. Все равно тут ничего не изменишь. Но можно внести ясность…
- У меня была подруга, - медленно произнесла она, вспоминая, - девушка из богатой семьи и знатного рода. Хорошая, милая, добрая. Она довела своих слуг до сумасшествия. Хотя на людях была всегда такой милой. – Горькая улыбка. – Не подумай, что я имею что-то против работы слуг. Я ведь тоже умом понимаю, что люди, таким образом, зарабатывают себе на жизнь. Просто есть те, кто относится к этому с должным осознанием, а есть те, кто считают подобных – своей собственностью. Странно получилось… - Задумчиво и наигранно озадаченно пробормотала Кид и засмеялась. А потом осеклась.
Настолько фальшивый смех еще никогда не срывался с ее уст, хоть она и научилась до профессионализма его подделывать. Почему? Что ее так сильно выбило из колеи? Горькие воспоминания? Или хрустящий снег? А может неожиданное осознание, что она оторвана от мира? И вся реальная и имеющаяся у нее жизнь осталась там, по ту сторону портала, который, к слову сказать, она переступила с удивительно легким сердцем? Только сейчас она поняла, что вернуться просто так не сможет, ведь по идеи портал односторонний? А билеты здесь, наверняка, не продаются. Ее как будто облили из холодного душа. Она вдруг осознала весь сарказм ситуации. Находясь в каком-то своем шаре, она всегда была в обществе, которое ее любило и принимало с удовольствием. И вот, когда появилась необходимость выйти из шара, освободиться от гнетущего одиночества и стать ближе к людям, ее дислоцировали подальше от этого самого общества! Ну, что за ирония судьбы? Где тут легкий пар? Кому же ей пожаловаться?
Кид остановилась, как вкопанная, глядя на носки своей обуви. Теплые сапожки были все в снежинках и снегу. Жаловаться. Слово звоном разносилось в сознании. Кэссиди подняла глаза на Мэтта, отстраненно и растерянно глядя на него. Мозг лихорадочно пытался выдать девушке реальность, от которой она успела так далеко убежать за последнюю пару минут беседы.
- Мэтт, тебе не бывает одиноко? – вдруг тихим и осипшим голосом вырвалось у Кид, и она замолчала, не зная, что еще сказать, и как оправдать собственное поведение, а так же смену настроения.
Ну, что тут скажешь? Сложный она человек и все тут.
Она усложняла себе жизнь. А снег где-то рядом продолжал спокойно, как и прежде хрустеть под чьими-то шагами. Так зазывно, так мягко и упоенно. И к тому же очень успокаивающе. Это так...мило. Шаг, два. И Хрум, хрум...

Они продолжали идти. Медленно, двигаясь в сторону от замка. Кид краем глаза, совсем не заинтересованно, огляделась. Они ушли от здания довольно далеко. Здесь не было ровным счетом никого. Кроме этих двоих. Помимо того, что они с разных факультетов, и обладают, как данное, разными стихиями, они еще и совершенно разные.
Похоже, Мэтт в своем одиночестве счастлив. А я нет… Медленно ступая по снегу, размышляла Кэссиди. Он ищет уединения, старается казаться воспитанным и вежливым, а на самом деле каждую секунду с завидным постоянством жаждет избавиться от общества, остаться один, уйти в себя… Не могла моя наблюдательность меня подвести. Да, и подобную психологию не так уж и невозможно заметить.
- Я свел с ума множество своих слуг, - ровным голосом произнес Холи, холодным тоном вырывая Кид откуда-то «оттуда», где она только что была. – Некоторые умирали у меня на глазах в попытке убить меня, некоторые сами убивали себя. Да, я довел их до безумия, я виноват в их смерти. – Бил он в одну точку все больнее и больнее.
Кид остановилась. Она не могла идти дальше. Тело ее просто не слушалось, не желало повиноваться, словно, происходила борьба между тем, что происходит, и тем, что только что произнес этот парень. Она стояла и смотрела перед собой, чувствуя, как на холодном ветру в глазах ее вырастает и поднимается мокрая стена соленой субстанции, готовая вот-вот обрушиться на замерзшую кожу щек и прочертить там пару-тройку влажных полос. Кулаки Кид подрагивали в карманах, но она крепко сжала их, не желая распускать руки.
Как он может так бездушно отзываться о тех людях, которых погубил? Как можно так жестоко относиться к чьей-то смерти? Что с этим эльфом, черт возьми, не так? Разве эльфы не прекрасные и мифические создания, которые сеют своими крыльями добро? Или я просто перечитала сказок? Неожиданная мысль закралась в голову. А может, он ни какой не эльф? Мало ли остроухих? Не только же эльфы, наверное, имеют ушки такой формы. Вихрем проносились мысли в ее голове.
Она подняла свой рассеянный взгляд и посмотрела пристально на Мэтта. По мере того, как старания мозга увенчались успехом, и девушка осознала, что находиться в парке, идет снег, а ее собеседник только что признался в нескольких смертоубийствах, взгляд становился жестче, яростнее, но при этом обжигающе холодным. Нет, она еще пока не ненавидела его. Но непонимание его «мягкой натуры» уже успело запутать ее окончательно. По поведению Холи в столовой, он был тем еще джентльменом. А теперь получается, он просто циник до мозга костей? Иронизирует по поводу и без, смеется в глубине своей души над попытками Кэссиди расположить к себе. Смотрит свысока? Последняя мысль потрясла Кид так, что она даже поежилась.
Она нейтрально относилась к людям, пытающимся привлечь к себе всеобщее внимание. Либо привлечь внимание хоть кого-то, просто удивив человека исключительностью собственной персоны. Эти люди хотели казаться или были таковыми на самом деле, но Кид всегда не было до них дела. Но Мэтт…так цинично играл свою роль.
Кэссиди потрясла головой с ироничной улыбкой, схватившись за волосы, и слегка взлохматив их.
- Всегда, - слабо ответил юноша.
- Мэтт, Мэтт, Мэтт… - прошептала она, улыбаясь. – Зачем все так сложно? Зачем ты усложняешь себе жизнь? – пробормотала девушка в неясном порыве.
Желание, от которого и задрожали тогда руки, дать пощечину парню уже постепенно сходило на нет, и Кэссиди приходила в себя. Сейчас ей стало легче, но ее эмоциональное состояние еще пару секунд назад было на пределе. Кэсси явственно ощущала внутри, что тлевший с утра огонек, как под дуновением ветерка, разгорелся и пылал. Обжигая девушку изнутри, он причинял ей не абы какую боль. И Кид почувствовала себя неловко. Ей нужно было выплеснуть эмоции. Срочно, просто кровь из носа необходимо.
- Я замерзла, - ослабевшими губами, пробормотала она, пытаясь в снегу найти ветки. Их состояние было неважно, главным был сам источник. Раз, два, три. Вот уже и хворост набрался. Кэссиди медленно передвигалась, собирая сучки, ветки и палки, которые могла использовать на огонь. Когда глаза ее нашли два удобных и больших, широких бревна стоящих параллельно друг к другу, девушка отнесла туда хворост и умостилась на одном из них. Низко согнувшись, Кэссиди ощутила дрожь. Дрожь возбуждения и желания поскорее избавиться от навязчивой мысли превратить кого нибудь в кусок ростбифа.  Руки ее уже давно не были красными от холода. Сейчас они скорее были похожи на тлеющий уголь. Во всяком случае, для самой Кид. Стоило ей только прикоснуться к ветке, как по той побежала тонкая синяя полоска огня. А когда девушка уже увереннее взяла ветку, при этом нервно сглотнув, та вспыхнула, как головешка, тут же обратившись в пепел. Жаль было деревце, но на душе у Кид тут же, как гора с плеч спала. Со следующей веткой все было не так печально. Она загорелась от уверенного прикосновения, после чего Кэссиди подмахнула еще несколько горящих веток в маленькое кострище, и поработала над ним. Ветки быстро разгорались. Благо они находились в стороне от ветра, прикрытые широким туловищем дерева, за которым оказались, и которое Кэссиди заметила только сейчас.
Кэссиди подняла безмолвный взгляд на Холи, не зная, что сказать. Почему-то впервые молчание ее не тяготило. Она не знала, что сказать, как это сказать и стоит ли говорить вообще. Вполне достаточно было тех звуков, что и без ее помощи гуляли вокруг. Хруст снега под ногами Мэтта, а так же и под ногами Кид, которая специально его мяла. Потрескивание огня, действующее лучше всякой валерьянки на Кид. И игривый звук ветра там, далеко за деревом, в открытом поле. Как горел сам по себе костер, зажженный волей Кид, она не знала. Но недаром это – школа магии. Здесь волшебство на каждом шагу. Должно быть на каждом шагу. Наверное, и сейчас костер горит из-за магии, а не из-за навязчивой мысли Кэссиди о том, что если потухнет костер, она может и прибить Мэтта.

Кристальное Озеро--->
Влад шёл неспешно. Он уже заметил, что становится малость холодно. Тихий хруст снега, опять какие-то несвязные размышления... Он шёл себе, почти ни на что не обращая внимания.
В воздухе раздалось карканье. Волосы чуть колыхались от порывов ветра. На правое плечо Хансо приземлился его питомец.
Хм... тоже всё это кажется непривычным, да, Сактар? Хм... надо бы согреться и перекусить. Или хотя бы первое
Тут Влад заметил, что шагах в двадцати двое находятся у костра. Ему показалось, что имеет смысл подойти. Может, удастся познакомиться или хотя бы согреться малость. Что-то настораживало Хансо, но он решил, всё же, подойти... О его приближении свидетельствовало лишь тихое похрустывание. Те двое, судя по всему, о чём-то разговаривали и уже, когда Влад был довольно близко, они замолчали; или разговор зашёл в тупик или он им помешал. И парень и девушка чем-то ему показались странными, хотя уже пора сделать вывод, что для подобного места сие нормально, да и кто бы говорил, то есть, думал.
- Приветствую,- сказал привычно спокойным голосом Влад; пока интересовало, как именно отреагируют на его появление и, дабы можно было своевременно удалиться, он не сказал ничего более.

Отредактировано Влад Хансо (2010-05-02 13:22:34)

Как раз в то время, когда Мэтт грустным взглядом наблюдал вдалеке здание школы, он увидел двигавшегося к ним неизвестного парня, да еще и с мечом за спиной.
От чего ж моя дурья башка не подумала и не посоветовала мне взять с собой мое оружие - посетовал на недостаток разума у себя в голове, дышать уже становилось легче, легкие привыкли к леденящему воздуху и спокойно "переваривали" его.
Незнакомец тем временем приближался к ним, и Мэтью смог разглядеть его лучше. Высокий парень, с вороном на плече, седые волосы, весь в сером, на брови шрамы, так же Холи обратил внимание на глаза неизвестного, они были серые, но один из них был каким-то странным.
Господи, в школе еще и пираты обитают? Сколько же ему лет, что у него уже седые волосы? Может быть, выгорели на солнце? - Мэтью судил книгу по обложке, хотя, сам знал, что так делать нельзя, но юноша так и ждал, что "новенький" щас подойдет к ним и скажет "Аргх", как во всех книжках про пиратов, эта мысль даже слегка облегчила эмоциональное состояние юноши. Мэтью стал пристально наблюдать за "Серым".
- Приветствую. - сказал он и ничего более, голос у него был спокойный.
- Салют. - поприветствовала его в ответ девушка, она даже улыбнулась.
Расхотелось меня убивать? Или решила отложить это, когда не будет других свидетелей? - эта прогулка сделала из юноши еще большего параноика, чем он был.
- Ты, случайно, не с факультета огня? - этот вопрос удивил Мэтта, хотя, и не слишком, преподаватель по магии ему рассказывал, что маги схожих элементов могут чувствовать друг друга, может и Кэссиди ощутила "огонь" в этом новоприбывшем, а если она права, то это ставило Мэтью в не слишком приятное положение, если, конечно, эти двое захотят напасть на него, с двумя магами огня он никак не справится, да еще и безоружный.
- Добрый день - широкая и доброжелательная улыбка, вновь, сияла на лице Мэтью, а голос приобрел свой мелодичный и сладкий тон. Он решил, что пока эти двое не решили на него напасть, лучше быть наготове.
Если они все-таки решатся, то я сбегу - благо вивендийское происхождение в сочетании с эльфийским давало юноше огромнейшее преимущество в скорости, особенно в сравнении с людьми. если эти двое, конечно, оба были людьми.

Это было похоже на сюжет из триллера или боевика. Трое в снегу. Кажется, даже есть такое немецкое произведение? Девушка огляделась. На много миль вокруг, не считая маленького островка в качестве школы, простирается снег. Падает большими белыми хлопьями, будто кто-то там наверху очень неаккуратно завтракает.
- Так и есть, - Кид вежливо кивнула на сие согласие и поставила себе еще один плюсик в колонку способностей.
Радует, что я могу почувствовать «своего». Интересно, а этот парень тоже меня почувствовал? Или это просто моя разыгравшаяся интуиция? В любом случае, Мэтт, наверняка, в некотором удивлении. При этих мыслях, Кид обратила взор на Холи. Тот поздоровался с новоприбывшим весьма тепло, и Кид вспомнилась их встреча в столовой. Тогда он был таким же любезным и улыбчивым. Улыбка опять набежала на губы девушки, как вода набегает на песок во время прилива.
Как мило. Значит, и тогда он тоже хотел казаться учтивым, как и сейчас. Едкая ухмылка, и она негромко хлопнула себя по лбу. Надо же, как глупо я выглядела, интересуясь, не мешаю ли я ему. Может, он меня своим ризотто и отравил, кстати? А что, я же этого боялась, когда потерялась. Размышляла девушка «ни о чем».
- Позвольте представиться, Влад Хансо, - произнес молодой человек.
Оливия подняла на него свои изумрудные глаза, разглядывая юношу. Его внешность была далека от обычных стандартов. Хотя бы цветом волос. Седовласый юноша. Какая ирония. Только сейчас девушка заметила его глаза.
- Это у всех тут такой фетиш с глазами? – недовольно пробурчала она, отводя взгляд. – Кэссиди Кид, - уже более громким голосом представила и она, кивнув.
Что ж, подобное наблюдение было весьма интересным. Второй парень, которого она встречает за последний час, имеют некоторую особенность в области глаз. Все-таки это прелестно. Просто замечательно.
Кид протянула руки ладонями вперед, к огню, настолько близко, что огонь лизал нежную кожу, оставляя заметные красные полосы. Это было малоприятно, но подобная мазохистская вещь помогала Кид отвлечься от некоторых весьма жестоких для ее чуткой и восприимчивой натуры желаний.
- Присоединяйтесь, Влад. Вы, должно быть, устали, - предложила она «гостю», кивнув на противоположенное бревно. – Мэтт, может, ты тоже сядешь? – подняла взгляд на блондина Кид и мягко улыбнулась. Совершенно беззлобно, что было даже для нее удивительным, а потом перевела взгляд на огонь.
Тот залихватски плясал, вызывая лишь одно ощущение – ощущение усталости. Мэтт был интересной личностью во всех своих проявлениях, но с ним было тяжело. Кэссиди приходилось буквально вытягивать из него каждое слово, а это напрягало и ее. Она бы с удовольствием узнала его чуть ближе, хотя бы настолько, насколько это вообще возможно, если бы он сам был не против. Но было это было не так. Его настроение против общества других людей, наверняка, было вполне объяснимо, хоть этой причины Кид и не знала. Она привыкла к тому, что люди делают то, что они делают не просто так. А фраза «У каждого своя правда» стала ее девизом. Она ведь и сама не просто так, ну, нянькается с Мэттом, при всем том, что он сильно ее отталкивает. Она хочет найти новых друзей, и хочет, чтобы и этим людям было с ней комфортно. Это называется прогнуться? Вряд ли.
Ее взгляд упал на Хансо.
- А Вы давно в этой школе, Влад? – поинтересовалась Кэссиди, чтобы снять то молчание, которое повисло под дубом, прерываемое лишь потрескиванием деревяшек в костре.
Она сидела в полусогнутом положении, поджав ноги, вытянув вперед руки, периодически дыша на них, но тут же возвращая к огню. Это было неприятно, даже для представительницы огненной стихия, которая, вроде, должна с огнем в ладушки играть, но опять же, это действовало весьма успокаивающе и спокойно.
Кид пристально посмотрела на костерок, и заметила, что тот вот-вот потухнет. И как это она пропустила такое? Но тут же поняла, что это еще один шанс. И пристальный взгляд был устремлен на деревяшки. Настолько пристальный, что даже голова слегка закружилась, а во рту пересохло, и легкие, казалось, сжались, потому что Кэссиди затаила дыхание. Взглядом разжигать огонь она еще не пробовала, если это не было экстренной или экстремальной ситуацией. Но сейчас видимо стихия в ней клокотала, потому что маленький огонек разросся, и костерок снова вспыхнул, что опалил девушке ладони.
- Ауч, - пискнула она, быстро закрывая ладони в кулачки и прижимая к холодным руками. Желваки заиграла на ее лице, а глаза плотно сомкнулись. Все существо было отправлено на то, чтобы погасить вспыхнувшую боль, которая не унималась. Запахло паленым мясцом. Особенно ясно это учуяла Кид, только сейчас вспомнив, что в холле, ища столовую, она очень удачно приземлилась на ладони, расцарапав их в кровь. Выйдя на мороз, кожа затянулась, а разогретая у огня, к тому же еще и поджаренная им, снова заныла. Кэссиди закусила губу, чтобы не выругаться. Было больно. И неприятно.
- Извините, - пробормотала она и оглянулась. Руки устремились вниз, и она зачерпнула ладонями холодный снег. Стало еще больней. Она сглотнула, но на глазах выступили слезы. Кид разозлилась на себя еще сильней. Глупая ситуация, тысяча чертей! Секунду. И снег в ее руках растаял мгновенно. Она бросила виноватый взгляд на двух молодых людей, а потом снова устремила глаза на собственные покрасневшие, расчерченные кровавыми полосами ладони. Весело.

– Кэссиди Кид
Хм... запомню я ваше имя,- думал Хансо, сделав вид, что не услышал комментария по поводу глаз.
- Присоединяйтесь, Влад. Вы, должно быть, устали, Мэтт, может, ты тоже сядешь?
Мэтт? Видимо так зовут ещё не представившегося. Присяду у костра, раз предложили. А "Воланду", похоже, и так не холодно... или огня боится
- А Вы давно в этой школе, Влад?
- Не слишком давно, но оказался тут, так сказать, вовремя для самого себя- бросил Седой Ворон с некоторой иронией, присев довольно близко у костра, который уже затухал.
Девушка решила, видимо, снова разжечь оный. Правда, обожглась от этого сама. Поскольку реакция позволяла и у Хансо не было особого желания получить на закуску десяток горящих щепок, он использовал свой навык, чтобы удержать огонь на, так сказать, приемлемой дистанции:
Направив левую руку ладонью в сторону огня, он смог частично рассеять ту его часть, что была слишком близко.
- Ауч
То, что девушка испытывала сильную боль, было заметно.
- Извините,- за этим последовало ещё одно не слишком удачное действие.
В снег-то зачем? она не в себе? Жаль помочь ничем не могу - думал Хансо, с некоторым сочувствием посмотрев на девушку. Мэтт же тем временем приблизился и уже оказал ей помощь.
- В следующий раз будь осторожнее,- сказал ей "Воланд".
Хм... может, я тут лишний? Подожду ещё немного, по крайней мере, минуты две,- думал он, услышав через секунду прямо под ухом карканье своего питомца, будто ответ на сей вопрос.

- Не слишком давно, но оказался тут, так сказать, вовремя для самого себя.
Интерестно, что бы это значило? Может он замерз и ему повезло, что он нашел огонь в этом заснеженном парке...
- Простите, в каком смысле? Если это не секрет? - Кэссиди интересовал тот же самый вопрос.
Ну раз она задала его, то зачем мне утруждать себя, не так ли? - удовлетворенно подумал Мэтью, который не слишком умел общаться с людьми.
Когда Холи исцелил руку девушки, взгляд, обращенный к нему, смягчился, а значит он сделал все верно. Юноша собрался занять свое место у ствола дерева, как ощутил на плече чье-то прикосновение, парень отскочил, как ошпаренный.
- Спасибо, Мэтт, может, ты все-таки сядешь? - обернувшись, он увидел, что это Кэссиди хотела предложить ему присесть на бревно рядом с ней, в глазах его стоял ужас.
- Простите - проговорил, еле слышно, он. - Я не слишком привык, когда кто-то меня касается.
Страх наполнял сердце юного полуэльфа, уже более года никто не прикасался к нему, однако, он прекрасно помнил эти обжигающие прикосновения, которые в конце концов стали всему виной. Ласки Ричарда сводили Мэтью с ума, даже память о них сводила с ума, но если до того происшествия они были безумно приятными, то после, Холи стал бояться неожиданных прикосновений, от них он сразу вспоминал ночь, когда Ричард раскрыл всё кем он на самом деле был, это причиняло ужасную боль и нагоняло ужас, потому то он и среагировал так на Кэссиди.
- Простите меня еще раз - снова извинился он, пытаясь справится с ознобом, который понемногу усиливался, но не от холода, а от ужаса. Юноша сел на бревно напротив девушки, т.к. не хотел, чтоб его кто-то случайно консулся, когда он в таком состоянии, но вспомнив, что бедная девушка настолько сильно замерзла, что даже опалила себе ладони, чтобы согреться, он стащил с себя куртку и протянул ее Кид. - Попробуй согреться, я думаю, что нам всем, лучше будет, если мы скоро вернемся в школу, тебе очень холодно, а то еще простудишься, я что-нибудь приготовлю на кухне, чтобы согреться. Не составите нам компанию? - Мэтт наконец обратился к Хансо - Ах, да, простите, я не представился... Мэтью Холифолл, мы с Кэссиди только сегодня познакомились - пояснил он - Мы могли бы выпить горячего чаю в столовой и согреться, а, заодно, познакомиться - в памяти, вновь, всплыли тексты из учебников и пособий, его все еще трясло от страха, но это не мешало его голосу звучать так же сладко, как и ранее, улыбка вернулась на его лицо и сияла белизной всех зубов. - Нам было бы приятно, если бы вы составили нам компанию - закончил свою "идеальную" речь он.