Пока детвора выясняла, что же за зверюшки обитают в этом сказочном лесочке, одно из милейших обитателей этого места набросилось на Ксению. Не, ну правда, милейшее существо. По крайней мере, Айдену оно очень понравилось. Особенно, учитывая, что напрыгнуло оно на невоспитанную поборницу правильной речи. Тут случилось странное - белкообразный обитатель окрестностей школы пролетел сквозь Ксению. И судя по тому, что такое передвижение было для него неожиданным и явно шокирующим и ведущим к стрессу и тяжелой психологической травме, виной сему происшествию была сама воздушница.
А я, интересно, смогу сквозь неё пройти?
Крысобелка тем временем перелетеле на Лилиту, а затем добралась и до второй воздушницы. Та схватила животное за хвост, и Айден едва сдержался, чтобы не кинуться спасать несчастное животное путем нанесения увечий мучительнице зверей.
- Да какое там съесть. Мне на закуску то не хватит. Отпускай давай, хватит мучать беднягу.
А время всё шло, и уже начало светать, и Мириамидия повела учеников обратно к школе. Конечно, мало погуляли, но пропускать занятия не стоит. Особенно, если ближайшее занятие ведет декан. И тем более, если ты и есть декан, то пропускать занятие вместе с учеником и вовсе не дело. Так что всем пора было вернуться по ту сторону забора, куда и перенесла всех Мириамидия. Теперь декан дала всем установку на ближайшее время, и пригласила Айдена пройти сразу вместе с ней в кабинет, по пути навестив столовую.
- Если уж Вы приглашаете, то я с Вами, - не раздумывая согласился Айден, - В комнате всё равно мне делать нечего, тем более, что там... - оборотень перешел на заговорщический шепот, - Там стоит кровать, которая явно задумывает что-то нехорошее и ни в какую не отпустит меня на занятия.
Лита и Ксения пошли за Мириамидией в столовую, и Ай выдвинулся за ними, предвкушая сытный завтрак перед насыщенным днём.

Рин так лежал без движения, устроив голову на лапах и обвив хвостом заднюю лапу. Лежать на снегу было прохладно даже ему, хотя, казалось бы, его должна была спасать густая шерсть. Сквозь кроны деревьев виднелись серые тучи – определенно, солнце уже давно взошло, и наверняка в школе начались уроки. Это Рин осознавал. Представлял он и то, что может произойти с ним, если он продолжит прогуливать. Но и за новыми знаниями в данный момент совершенно не стремился. На него навалилась неподъемным грузом апатия, в той или иной степени преследовавшая его практически с самого момента попадания на этот остров. Сейчас даже думать ни о чем не хотелось.
Ухо инстинктивно дернулось, улавливая едва заметный шорох – уже далеко не первый. Лес уже давно не спал, и хотя к оборотню местные обитатели пока не приближались, об их присутствии он был прекрасно осведомлен. Впрочем, опасности он не чувствовал, так что смысла вставать не было ни малейшего.
Хвост дернулся и снова замер. По телу прошла мелкая дрожь. Рин вздохнул, приоткрыв глаза и покосившись на предательски светлое небо. Сколько он уже так лежал? Наверное, очень долго. Неожиданное желание взлететь пробилось сквозь накрывшую его пелену апатии, но симуран не спешил претворять его в жизнь. Подняться на ноги сейчас представлялось чем-то невероятным. Сил не было совсем. Алу чуть мотнул головой, утыкаясь носом в снег, и снова затих. Глаза пса медленно закрылись.
Видели бы меня сейчас мои соклановцы… – от одной мысли стало смешно. Мать не любила видеть его в подавленном состоянии, а потому стоило такому произойти, чаще всего она начинала читать ему мораль, главной темой которой было не то «сам дурак», не то «есть куда более интересные грехи, чем уныние» - парень не всегда понимал, что конкретно подразумевает его мать за пространными речами. Отношение остальных сородичей он мог только представлять – но в его воображении оно мало отличалось от поведения Шаарани. Впрочем, настроение от подобных картинок, подкидываемых воображением, поднялось ненадолго, и уже очень скоро индикатор оного неумолимо пополз вниз. – Нет уж. Лучше не надо… Добьют.

-------------< Столовая.

Всё дальше от школы, всё ближе к диким опасным землям, где не существует второго шанса, если в первом не смог действовать правильно. Всё чаще бьётся сердце, громыхая так, словно на него надели микрофон и прицепили двухметровые колонки к ушам. Но нет страха, есть только желание идти вперёд. Шаг за шагом покорять тьму, что предстаёт перед взором фиалковых глаз. Сжимать в кармане маленький свёрток, почему-то надеясь, что именно он заставляет делать необдуманные поступки, именно из-за него пришлось покинуть охраняемую зону, чтобы почувствовать свободу во всём её многогранном объёме. Забывая о милых чертах лица той, что сейчас, верно, сладко спит в своей кроватке, забывая о том, что когда-то обещал защищать. Потеряв нить, за которую держался совсем недавно. Просто идти и верить в глупую надежду на спасение.
"Если не сделаю этого сейчас, значит, не сделаю никогда."
И поворачивать назад не было смысла.
Вот лес, встречающий одинокого путника мрачными чёрными ветвями, в темноте схожими с крючковатыми лапами мифического монстра. Ещё немного, и он дотянется до живой плоти, чтобы сожрать. Но оказывается, что всё это - лишь сухие ветви деревьев. И, небрежно откинув их с пути, Корвус продолжает путь в глубину леса. И теперь каждый шаг даётся не так легко, как прежде. Напрягая слух, Ворон, попытался всмотреться в каждую тень, но тени сплелись в один клубок, окружая и накрывая собою всё вокруг. И оказалось, что стало темнее, что уже не видно ни тропы, ни деревьев. Это заставило беловолосого оборотня остановиться, прислушаться. Если зрение отказывается помогать, тогда напрягаются другие чувства.
"Спокойствие. Вдох - выдох. Слушай, внимательно слушай."
Когда-то в молодости, будучи быстрой, словно ветер, крылатой птицей вороном, Корвус не раз засыпал в лесных зонах, не желая возвращаться в привычный мир полусгнивших трупов. И тогда весь мир казался огромным, необъятным. А он сам - маленьким взъерошенным воробышком, но гордым, счастливым, свободным.
Печать полыхнула слабым светом, внезапно кольнув резкой, но скоропроходящей болью. Кор нахмурился, закрыл глаза, так как они всё равно перестали быть помощниками.
"Теперь слушай."
Рука сжала нож в кармане. Тишина заполнила окружающую обстановку, прерываясь странным треском, далёким неясным шорохом и редким криком ночных птиц.

Отредактировано Corvus (2012-03-06 19:25:47)

Немое ожидание умеет творить чудеса. Когда все чувства на пределе, когда понимаешь, что совершил ошибку, но не исправишь её никакими способами, когда не можешь повернуть назад, потому что не видишь смысла бежать от судьбы, творимой твоими собственными руками, то становишься немного другим, изменяешь собственным привычкам. Говорят, на ошибках учатся. Однако Корвус постоянно совершает одни и те же ошибки, не стараясь ничего изменить или исправить. Он всегда рвётся туда, где наиболее опасно для его собственной жизни, всегда ищет самые трудные пути в жизни, не воспринимая лёгкой дорожки. И игра с судьбой могла закончиться весьма плачевно для неразумного Ворона. Но, почему же он так страстно верит в себя, верит в свои силы и возможности, не приемлет проигрыш, так как просто не сможет проиграть. Это недопустимо. Этого нет в понятиях оборотня.
"Слышишь? Шорох..."
В голове от напряжения зазвенело. Мир вдруг растянулся, пропала реальность, исказилась, перед глазами запрыгали белые блики-зайчики.
"Уходи, уходи! Опасность!" - кричала интуиция.
И довольно громко кричала, так как саму опасность-то парнишка и не расслышал. А она была позади, и лишь один прыжок отделял смерть от ещё живого и глупого ученика. И прыжок был совершён, когда Кор внезапно обернулся, заметив два горящих ненавистью и жаждой глаза.
Разум внезапно отключился, позволяя работать только проверенными временем инстинктами самосохранения. Ворон отскочил в сторону, зацепившись ногой за какие-то корни, едва не свалившись на спину, но удержав равновесие, чтобы успеть махнуть второй ногой в сторону вампира с огромным желанием шарахнуть по челюсти и выбить все зубы, чтобы нечем было щёлкать.
"Дурак я, он же быстрее моих движений. Мне не хватает скорости."
Рука сжимала подаренный Кёхеем ножик. Но с трудом верилось, что вот так легко Корвус сможет вонзить остриё в сердце нежити. Прежде следует обезвредить вампира, обездвижить, что казалось нереальным. И бежать уже было слишком поздно. И признавать поражение - рано.
- Попробуй, достань, - прошипел Кор, становясь спиной к массивному стволу дерева, чтобы чувствовать опору сзади. Ведь как бы быстро ни действовал кровопийца, теперь он сможет пойти только в лобовую атаку.

Есть мимолётный миг у времени теченья, он столь прекрасен и жесток порой. И кажется сей миг прозрачного виденья кому-то - жизнью, а кому всего игрой. Нет ни минуты ложных ожиданий, нет оправданий и пустых надежд. Есть только миг, где каждый звук реальный, где всё зависит от стремлений и побед.
Потерянный, заброшенный во мраке, не догадался Корвус об одном, что враг его умней любой собаки, и что сильнее самого его. И пронзив ночную тишину воплем, скрывшись в одну секунду из вида, пропав в темноте леса, кровопийца придумывал новый план атаки. Оборотень, потеряв его силуэт, внезапно испугался. Но, тут же, подавил глупое чувство, призывая собраться и сконцентрироваться на противнике. Раньше убивать получалось настолько легко, что Кор и не задумывался о смысле жизни и смерти. Смерть в виде оживших тупых кучек костей окружала Ворона с самого его детства. И он привык смело смотреть этой смерти в глаза. Словно считал себя уже мёртвым и отрицающим истинную смерть. Умирают вокруг, умирают другие. Но не он. Он не умрёт никогда. Это просто невозможно.
Печать показала обратную сторону медали. Корвус понял, что так же смертен. А жизнь нужно беречь, потому что второго шанса не даётся.
Вампира можно учуять по запаху. Это смешанный аромат крови и гнили невозможно равнодушно проигнорировать. И скрежет когтей по стволу дерева за спиной стал вторым знаком приближающейся опасности. Но тормоза, они и в лесу тормоза. Потому не хватало пинка, чтобы призвать Кора к действиям. И нежить сверзилась сверху, сбивая с ног, лишая всех шансов увернуться и освободиться. Не в этот раз. Теперь каждое промедление стоило оборотню жизни.
"Сражайся или умрёшь."
Вампирюга попытался выбить нож из руки, но Корвус вцепился в рукоять так, что пальцы его побелели. Удар прошёлся по руке, откидывая её вместе с оружием в сторону. Что-то хрустнуло. Кор понадеялся, что это не отвалился кусок его руки, которая в одно мгновенье онемела. Следующий удар упыря прошёлся по лицу. Парнишка попытался скинуть с себя нежить, оттолкнувшись назад, но с тупым звуком стукнулся головой о ствол дерева.
"Всё. Кранты."
Защищая своё горло от рывка вампира, Кор машинально выставил руку с ножом, удачно подарив лезвие в зубы кровопийцы. Что сломается быстрее при этом - зубы или нож охотницы на вампиров?
Печать внезапно засветилась на шее. Оборотень призывал к внутренней силе, которой требовалось куда больше энергии, нежели имелось в теле парня. Зубы сжались до скрипа. Ворон едва не закаркал зарычал, применяя псионику страха на своём противнике. Получится или нет отпугнуть нежить, но вкус собственной крови на губах заставил совершить резкое отталкивающее движение, для того, чтобы поменяться местами с вампиром, цепляясь за его гордо одной рукой, а второй пытаясь высвободить нож из пасти твари.
"Где мои крылья? Где моя сила?"
Стало невыносимо больно. Боль затопила сознание. Корвус рубанул лезвием наугад, надеясь попасть по глазам вампира, но сам уже ничего не видел перед собой. Попытался вскочить на ноги, зашатался, грохнулся на колени, выставив вперёд полусогнутую руку с ножом.

Отредактировано Corvus (2012-03-10 21:27:00)

Запутавшись в сети сплошных иллюзий, мы ищем выход, но идём в тупик, накапливая мыслей хлам ненужный, и подавив души печальный крик. Не зная всех загадок мирозданья, не будь суров к судьбе, остановись. Ты можешь пробудить своё сознанье, или угаснуть, как осенний лист. Идём по кругу, создавая сети, спешим куда-то, забывая всё, чему должны учиться мы, как дети, к чему нас устремляет бытиё.
Боль. Невыносимая боль. Словно тело разрывается на кусочки, и каждая клеточка молит о пощаде. Как пусто в сердце, но как горячо желание жить. И рвётся наружу отчаянье.
"Я хочу жить! Хочу жить..."
Печать загорелась, в фиалковых глазах заполыхал внутренний свет. Корвус закричал, но не столько от причинённых физических ран, сколько от внутренней боли. Крик эхом пронёсся по всему лесу.
И чары надломились. Рисунок печати нарушился, половина его попросту исчезла, превратившись в обычные шрамы на шее. На руках Ворона выросли острые птичьи когти, которые мгновенно впились в горло вампира, кромсая гнилую плоть на части. Спину оборотня разрывали два чёрных перьевых крыла, которые, пробив и без того превратившуюся в лохмотья рубашку, гордо расправлялись в стороны. Мысли в это время совершенно покинули голову Корвуса. Он ничего не чувствовал, словно потерялся где-то во тьме. Но тело отважно боролось за своё существование. И больше ничего не было важнее победы. И никакая преграда не могла помешать достижения цели. Уже не чувствовалась израненная рука, но она сама по себе вонзила когти в плоть кровопийцы. Взмахнув крыльями, Кор ударил ими врага своего, молниеносным движением вытащил нож из себя и воткнул в сердце вампира по самую рукоять, повернул резко, разрывая важный орган на кусочки. И со звериным азартом принялся кромсать всё тело ножом. Удар за ударом без единого промедления.
- Умри! Умри! Умри!
Кажется, от вампира осталось только название, так как нож прошёлся повсюду. И сложно было остановиться. И хотелось бить и бить до конца. Но, наконец, разум взял верх над безумием. Корвус остановился, тяжело дыша, чувствуя, как силы покидают его вместе с кровью, сочащейся от ножевой раны. И рука загрызенная занемела, отказываясь повиноваться приказам мозга.
"Всё."
Еле поднявшись на ноги, Ворон попытался затоптать голову вампира в землю. Присел, приложил не раненую ладонь к земле, вызывая маленькое землетрясение, чтобы покрыть останки нечисти под грудой камня и пыли. Затем устроился у ствола дерева, разорвал остатки рубашки, туго перемотал свою руку, прижал тряпку к ножевой ране, пытаясь остановить кровь. Крылья никуда не исчезли, когти тоже. Но это всё, на что теперь мог быть способен оборотень, так как полноценное воплощение в птицу ещё оказалось недоступно.
Голова гудела, сердце ликовало. Озноб бил всё тело, но враг был повержен. Это победа...

Тишина, тишина, время замерло в мире. И одна только боль не покинет отныне. Будет рядом всегда, затмевая мгновенья. Боль испить бы до дна, вплоть до изнеможенья.
Пусть стирается память о том, что случилось, душу греет одно - что желание сбылось. Враг повержен в земле, ликовать есть причины. Жизнь начнётся с нуля, не найдя середины.
И остался лишь прах от случившейся битвы. Новый сделанный шаг. Слышит небо молитвы. Лишь бы не потерять то, что стало судьбою. Что сумело связать две души меж собою.
Миг за мигом пролетали минуты, не щадя никого. И вечность становилась короче ночи, что накрыла мир своими большими чёрными крыльями. Крылья же птицы ворона, что теперь за спиной полуоборотня, дарили новую надежду. Что-то в них было родное, до боли счастливое и несчастное. И то ли радовалась душа, ликовала, то ли плакала горькими слезами. Не знал Корвус, что ему ближе, что нужнее.
А между тем робкие шаги той, что не побоялась оказаться в лесу в столь страшный час, всё приближались. И даже сердце Кора замерло, вслушиваясь в эти тихие, еле распознаваемые шаги. Вот прекрасный образ нарисовался перед пострадавшим победителем ночной схватки. Образ, который невозможно не узнать даже в полной темноте. Потому что запах и ощущение чего-то родного невозможно обмануть, когда зрение подводит. И в мыслях только одно имя, что всегда останется светом в тёмной жизни оборотня.
"Роза."
Да, это была она. Неизвестно, благодаря каким чудесным силам она смогла найти дорогу к Корвусу, как смогла прийти к нему, когда так нужна, так необходима, словно воздух, словно самое ценное и незыблемое. Но она была здесь, была рядом. И все беды, которые ранее беспокоили Ворона, теперь ушли на второй план. Нет, они исчезли совсем, растворились, словно туман от золотого солнечного луча. Прекрасный луч света нашёл несчастного, потерявшегося в собственной тьме Корвуса. Исцеляющий свет по имени Роза.
И столько вопросов посыпалось от девушки, которая, казалось, совершенно была растеряна от увиденного. Да, она ничего не знала. И лучше бы не знала. Но так тепло, когда она рядом, когда нежные руки прикасаются к телу, стирая боль и печаль, тревогу и безнадёжность. Корвус улыбнулся, наблюдая за Розой, не зная, чем ответить на её вопросы. Просто улыбкой... Разве этого мало?
- Прости, Роза.
Но сожаления вовсе не было. И в глазах оборотня плясал счастливый огонёк победы, победы над самим собой, над судьбой, над всеми невзгодами и страхами. Теперь нет ничего невозможного. Теперь он не сможет остановиться на месте. Жизнь пойдёт вперёд, много нужно сделать для этой жизни.
- Роза, я... не плачь... Я не хотел, чтобы ты беспокоилась. Но я приношу тебе только несчастье. Я не хотел тебя оставлять. Прости меня.
Взаимное прощение. Как это было необычно. Но в то же время приятно. И теплота вместе с целительской силой, проникали в тело Ворона, делая его крепче, сильнее, мудрее перед своими легкомысленными поступками.
- Я понимаю, что мне нельзя в школу.
Руки сами по себе обняли девушку, прильнувшую к Корвусу. Когти на пальцах вдруг исчезли, но крылья остались.
- Пойдём... домой.
Единственный выход из ситуации. Единственное правильное решение. Дом - это там, где всегда примут, всегда поймут. И дом Кора был там, где был дом Розы, потому что невозможно оставить её.
Потянувшись, Ворон достал нож, лежащий на земле, сунул его в карман. Затем приподнялся, поднимая девушку на руки и взмахивая крыльями, словно пробуя их на прочность. Никогда ещё он не летал в человеческом облике, но, видимо, теперь именно так придётся пересекать воздушные пространства, до тех пор, когда печать полностью сломается и освободит все силы оборотня.
Крылья рассекли ночной воздух, поломав несколько тонких ветвей деревьев, что располагались рядом.
- Я найду дорогу домой. Ничего не бойся, Роза.
Ещё взмах. Ноги оттолкнулись от земли. И вместе с девушкой на руках, Корвус поднялся в небо, взлетая выше деревьев, чтобы видеть местность с высоты. Как бы то ни было, они смогут пересечь все параллели, чтобы добраться домой.

======= "Домой" вместе с Розой.

--- Конец игры ---

Отредактировано Corvus (2012-03-23 20:05:46)

Кая по-чёрному завидовала тем, кто может спать до обеда. Она вот не могла. Наверное, было бы здорово нежиться в кровати, в тёплой комнате, плавно просыпаясь под ласковые лучи солнца, пробивающиеся сквозь плотные занавески. А потом идти и принимать тёплый душ, медленно-медленно пробуждая организм и готовя его к новому дню. Но увы, каково это, Кае не суждено было знать. Ещё с детства у неё появилась привычка вставать ни свет ни заря - попробуй-ка в деревне поспать до обеда! – и вот теперь она никак не могла от неё избавиться. Каждый Божий день какая-то неведомая (и явно нечистая) сила просто подкидывала её с постели, не давая больше уснуть. Вот и это утро не стало исключением, поэтому пришлось на цыпочках пробираться в ванную, умываться, одеваться и идти гулять. А то от скуки впору было ласты склеивать.
Так Кая и оказалась в лесу, что рос неподалёку от школы.  Просто бежала, куда глаза глядят… Свежий утренний ветер дул в лицо, футболка-оверсайз хлопала по телу при каждом шаге, две чёрные косы приятно хлестали по бокам. Нет, всё-таки бегать по утрам – прекрасное занятие, что бы кто ни говорил. Даже жить хочется, не говоря уж о том, что прямо чувствуешь, как энергия по венам разливается. А устанешь бежать – можно перейти на шаг, и съесть яблоко, благополучно взятое взаймы с соседской тумбочки. Да ладно, потом ей другое куплю! Тонкая кожица лопнула под натиском зубов, мякоть приятно хрустнула, аромат свежего фрукта прорезал запахи леса, и сок заструился по подбородку.
-М-м-м… - вытерев сок, Кая продолжала шагать вглубь леса, но строго по тропинке, так как была наслышана о разного рода легендах про всяких здешних существ. Не сказать, чтобы на родине в лесах было менее опасно, но там Кая знала каждый сантиметр местности, и спастись обычно не составляло труда, учитывая природную силу и гибкость ассуров. А здесь… Здесь лес незнакомый, ученики тоже далеко не все так безобидны, как кажутся, да и некоторые преподаватели выглядят устрашающе… Но пока в зоне видимости никого не наблюдалось. Вытерев руки о салфетку, в которую было завёрнуто яблоко, и запихав её в карман, Кая прикрыла веки и пошла, опираясь только на слух – благо, сверхчувствительность позволяла.
Так было даже лучше – звуки и запахи леса сразу стали ярче и острее, девушка слышала каждый шорох, вдыхала ароматы цветов и грибов, хвои и мокрой листвы, прелой почвы и древесины… Красота! Что ещё для счастья надо? Кая рванула с места, выбежав на солнечную полянку и с удовлетворённым громким вздохом кувыркнувшись в траву. Усиленно изображая из себя звёздочку, она глубоко дышала, жилка на шее быстро пульсировала после спринтерского бега, по всему телу растекался жар. Сорвав травинку, девушка довольно жмурилась, подмигивая солнцу и чуть-чуть посвистывая, подпевая щебету птиц. Лес понемногу просыпался.
Но вдруг, что-то насторожило её. Какой-то странный запашок, совсем свежий и совершенно не вписывавшийся в запахи леса. Кая принюхалась. Пахнет… Кровью?
Моментально подобравшись, ассурка успокоила себя. Мало ли, может это я где-нибудь по пути оцарапалась. Тщательно осмотрев себя на предмет повреждений, и нечего не обнаружив, она стала вглядываться за край поляны – туда, где лучи солнца не доставали до земли сквозь сплетённые кроны.
Сев так, чтобы казалось, что она рассматривает облака, девушка стала обводить взглядом окрестности, одновременно принюхиваясь и прислушиваясь. Кроме крови, пахло ещё и олениной. Причём, мёртвой. За годы жизни в селении, где пропитание приходилось добывать не только скотоводством и сельским хозяйством, но и охотой, девушка научилась отличать запах больного животного от здорового, мертвого от живого. Вот и в этот раз ей не составило труда определить, что олень – а это был скорее всего именно он, иначе с чего бы пахло олениной? – умер относительно недавно.  Внезапно, уши засекли ещё один посторонний звук – какие-то хлопки, как если бы хлопали себя по колену… И одновременно глаза выхватили из полумрака леса размытый силуэт, сидящий на какой-то большой куче.
Ученик? Или учитель? Или просто какой-то путник? Хотя… Что страннику делать в лесу, так рано утром? Или может, он заблудился?
Она повернула голову в сторону незнакомца, давая понять, что увидела его. Выждав несколько секунд, она наивно подумала, что если бы тот хотел убить её, то возможностей у него было предостаточно, и встала. Подойдя на несколько шагов, как оказалось, к вампиру весьма привлекательной наружности, только почему-то немного усталому, Кая заметила ещё одну немаловажную деталь.
Он сидел на мёртвом олене.
Шумно сглотнув, девушка шагнула назад, по-прежнему не говоря ни слова.

Отредактировано Ash (2012-05-03 08:13:12)

Кая проморгалась. Нет, она не ошиблась – незнакомец сидел на мёртвом олене. В том, что тот был вампиром, не оставалось сомнений – иначе, зачем бы ему понадобилась кровь невинного животного? А между тем, к вампиру прилетела премиленькая птичка, и тут же стала жрать и без того растерзанного оленя. Какая прелесть – с иронией подумала Кая.
- Да, ты прав.-ответил вампир ворону. Или вороне.- Голод – страшная вещь. Особенно для нассс…  - вот это шипение явно не предвещало ничего хорошего…
-Страшно? Рановато ты на свет собралась. – в этот момент Кая поняла, что лучше уж ей остаться пока на светлой поляне. Другое дело, что со всех сторон быстро надвигались плотные грозовые тучи, предвещая скорый ливень. И кто знает, может вскоре её теплой тушке предстоит медленно остывать в руках этого существа. Кая вздрогнула, когда вампир замогильным голосом сказал:
- Из темной ночи смерти, да здравствует свет в жизни дня твоего.
Коротко и отрывисто кивнув, она отступила в середину поляны, где солнце ещё щедро лило на землю потоки своих лучей. Странно, но в голову закралась совершенно неподходящая под ситуацию, в чём-то даже ироничная мысль: а ведь вампир может спросить, умеет ли она говорить.
-Здравствуй…Те. – неуверенно поздоровалась Кая. Конечно, ей было очень страшно. И какой дурак сказал, что паника приковывает к месту? Ничего подобного! Вот, например, Кае хотелось бежать отсюда куда подальше, как пониже спины ужаленной, перепрыгивая через вековые сосны на манер знаменитой земной прыгуньи Исинбаевой. И как так её угораздило? Второй год ведь уже по этой тропинке ходит туда-сюда, и ещё никого не встречала опасного. Настолько опасного. По-прежнему стоя в центре поляны, она поинтересовалась:
-Простите, а ты… Вы кто? Что вы в этом лесу делаете? – кто-то говорил, что можно попробовать заговорить зубы недружелюбно настроенному человеку, а потом сделать ноги. Что ж, проверим, какая это правда. Интересно, почему он ещё хочет есть, если уже выжрал целого оленя? И птичка у него жуткая…
А тучи всё бежали и бежали со всех сторон, отрезая путь к наступлению. Вдалеке слышались раскаты грома, где-то в стороне «Колыбели» посверкивали молнии. Дождик ещё не начал даже накрапывать, но уже повсюду слышалось его влажно-холодное дыхание, от которого по спине пробегал холодок. Или это от страха? Детский вопрос сорвался с губ, прежде, чем Кая успела подумать об этом:
-Вы меня съедите? -и тут же захлопнула рот ладонью.
Кровь шумела в ушах, перекрывая раскаты грома. Так всегда было, с самого детства, ещё с тех времён, когда сожгли заживо полдеревни. Пред глазами сразу же всплыли эти страшные картинки. Помнится, тогда среди магов огня вампиры тоже были. Как всегда при этих воспоминаниях, колени начали дрожать и подкашиваться, и Кая помотала головой, сжав до боли кулаки, чтобы не выдать паники. Вы что! Для ассура трусость, равно как и слабость тела или духа, является чем-то ужасным, поскольку это означает, что Мать-Природа заранее отказалась от своего чада, признав его неспособным даже к выживанию… В обществе ты сразу становился изгоем, а детей с самого малого возраста учили ничего не бояться. Поэтому, если ты хотя бы одни раз показал свою трусость – всё! Можно было ложиться в сторонке, складывать лапки и тихонько помирать, не путаясь под ногами у остальных. За всю историю существования расы таких ассуров было - раз, два и обчёлся, и Кая старалась не уронить честь своей расы.
Между тем, гроза уже подступила совсем близко, и как только первые капли моросящего дождика коснулись её макушки, в сознании будто что-то вспыхнуло: вода! Родная стихия! И на лицо наползла облегчённая полуулыбка.

Отредактировано Ash (2012-05-05 09:00:05)