--> Коридоры и лестницы, где-то 12:55-13:05, 2 ноября.
Наверное, карта, находящаяся в руках Лиши, показывала себя с неправильной стороны, или показывала, да не так, или вообще не показывала, потому как медпунктом в округе метров ста минимум и не пахло. Пахло то кабинетами и толпящимися учениками, то коридорами и лестницами, то вообще незнакомыми и совершенно непонятными местами, понять смысл которых было выше сил юной де Бу. С каждой минутой Алиша все больше убивалась, потому что все сильнее убеждалась в своих великолепных способностях в картографии и  прокладывании собственных путей для достижения туманных и ненужных целей. Видимо, не судьба была француженке встретиттся с таким прекрасным местом, как медпункт, потому как она уже второй день все надеялась, надеялась да не могла в него попасть. Пытаясь вложить картинку на карте с картинкой вокруг и в голове, Буи с любимой иронией попутно отметила, что обязательно нужно себе что-нибудь сломать, ведь тогда возможность нахождения в медицинском пункте резко возрастала. Для полной радости не хватало только выслушать что-нибудь очень интересное и вежливое, благо, топающийся позади юноша с легкостью мог это предоставить. Что и поспешил сделать.
Как же здорово, что у брюнетки нет некоушек и шла она впереди, а не сзади или лицом, - всякое бывает, - к Милорду. Стоило услышать столь интересную реплику в свой адрес, как Алишья внутренне сжалась и совершенно растерялась в местоположении своем и своего соратника. Лицо ее, которое явно могло претендовать на актерское, придало себе настолько перекошенное выражение, что видеть это явно было плачевно для психики. Да ладно, попереживает и пройдет, но отвечать лучше не будет, честно. В честь удачного позора француженка ускорила свой темп, решив идти непонятно куда и непонятно зачем, на Бога да удачу надеясь, предварительно уткнувшись в карту, - смотришь в карту, видешь Лишу. О том, что у Дея могут быть проблемы с ногой и идти ему, нуу, не очень приятно, Алиша даже подумать не могла, не то, что осознать. А если она узна-ает, то будет долго-долго раскаиваться и убиваться, даже дольше и красочней, чем из-за неумения пользоваться картой в столь ответственный момент. В общем, потрудитесь, сообщите, Вы оцените шоу, полное горечи и мазохизма.
Где-то на этой оптимистичной ноте Лиш врезалась. Куда? В дверь, куда же еще. Дубоватую такую, хреноватую и очень дружелюбную дверь. Ойкнув и отринув подальше от приятных крепких объятий, девушка принялась растирать ушибленный нос и всхлипывать, причем очень, очень артистично. А все потому, что действительно было крайне больно. Настолько, что де Бу даже не сразу удосужилась задуматься, где это она находится.
Сначала недоумевающий взгляд опустился на карту, после чего сразу поднялся обратно на окружающую обстановку. Уютную такую, огненного факультета, обстановку. Карта, видимо, за плохое служение, была отправлена в ссылку в далекую сумку, полную опасностей и злобных канцелярских товаров. На самом деле, карта вовсе не виновата, но нужно же обиду было на чем-то выместить?
Лиша, что твоя учительница начальных классов, ойкнула повторно и, будучи совсем морально и психологически сбитой с толку, виновато поинтересовалась:
- Это твоя комната?
Правда, недоумение длилось недолго, Милорд сказал – миледи сделала. Да и внутреннее стремление помогать всем и вся было неплохим двигателем сего младого организма.
Алишья, будто в свой дом родной зашла, преспокойно сбросила свою сумку в ноги одной из кроватей, - дары великой повелительнице снов, вы что! – разулась, что, наверное, было не обязательным, и, заперев дверь и радостно зашаркав ногами по красному ковру, начала ухаживать за парнем. Ну, как ухаживать: взяла его сумку, положила туда же, побегала по комнате взад-вперед, обнаружила ванную, ввела туда Дея, повелительно приказав ему привести себя в порядок, и, довольная собой, громко захлопнула дверь с той стороны, что означало неподходящее время для сопротивления и самодеятельности.
Побродив еще по комнате, Лиша уселась на чьей-то кровати. Сказать конкретней было затруднительно, ибо их было две и, возможно, в комнате проживали двое, а не один только француз.  Для большей мягкости и удобности Алиша попрыгала на кровати в полусидящем положении. Слава небу, что француженка догадалась не разыскивать для юноши одежду, копаясь в его ящике, сумке и других местах, что могли попасться под руку. В конце концов, это не очень правильно. Точнее, очень не правильно.
- Ну и как ты, вампиреныш, до такого себя довел? – для того, чтобы точно-точно было слышно, проорала Алиша. Ну, а что ей остается? Не сидеть же, тупо уставившись в ковер, с собой волшебных грибочков нет, и не заходить в ванную с предложением потереть спинку. У нас здесь не отечественное фентези и даже не хентайная манга, так что подобное ожидать как-то неправильно.   
Она переживала. Капельку, но переживала. Поправила волосы, отвела их назад, потеребила одну из прядок. Утомившись от пыток своих же волос, сложила руки, разложила руки, «намотала» палец на палец, покачалась взад-вперед. Что могла означать такая активность? Конечно, содержание тараканов. Сложно сказать, где конкретно, но сам факт содержания был сто процентным. Алишья переживала о том, что она дура. Это если вкратце. Ну, глупая такая, самонадеянная, и тп и тд. Ну, кто запирает хозяина в собственной ванной? А кто ведет себя, как холодное и странное нечто? А кто сейчас качается из стороны в сторону и кусает губы? Никто? Отлично.

«Нет, это не моя комната. Только что был совершен варварский налет на комнату неизвестного мага огня. Или даже двух магов. Преступник выломал дверь… ээ... головой и ворвался в помещение. Преступник до сих пор не найден. По предварительному решению следствия и помощи экстрасенсов – преступник был не один. У него был сообщник. Следствие продолжается. Запирайте двери, ставьте сигнализацию. Ох, ты ж ёлки-палки. Разум, ты сошел с ума? Хороший вопрос…» Вот такой вот мысленный резонанс прошелся по внутреннему пространству черепной коробки. И слава сусликам, он не сказал это вслух. Хотя вполне мог. Учитывая его состояние. Психическое состояние я имею в виду. Отойдя в сторону, пропуская вперед свою спутницу, юноша склонился в легком полупоклоне, аля вымерший подвид джентльмена. Имидж – все. Все остальное – мелкие формальности. Войдя в свою комнату, он был слегка удивлен. Ну, совсем немного. Он ожидал там увидеть своего соседа по комнате, который открыв рот, наблюдал бы за двумя молодыми людьми, вальяжно расхаживающими по комнате, по красному коврику. Но такого субъекта не наблюдалось. Что очень огорчало. Итак, он попал к себе в комнату. В комнату с кроватями, которые так и просили, всем своим видом, чтобы юноша упал на них у поспал. Часов восемь, не меньше. И плевать на уроки. Пусть там учителя провалятся сквозь землю и дальше-дальше в пропасть. Но вот, одна здравая мысль промелькнула в его головушке. Надо бы переодеть этот батник, зашить штаны, ну и далее по спискам. И только он успел захватить хоть какие-то сменные вещи, как его затолкали в ванную, буквально приказывая привести себя в порядок по полной программе. Милорд был сейчас не в том настроении, чтобы строить из себя клоуна, а ведь так хотелось. И ничуть не хотелось сделать ей замечание. Так нагло вести себя перед ним. Это не многим позволено, поверьте мне. Ну, и слава сусликам, что тут есть Алишья. Ведь наш любимый тугодум так бы и не догадался залезть в душ, до тех пор, пока не выспится по полной программе. Что? Что вы на меня так смотрите? Ну хотел человек спать, ну что тут такого. Сам бы с радостью отрубился бы на часок-другой. Но вот только сознание отказывалось отключаться. Хотя находилось в коматозном состоянии. Зайдя в ванную, чудом успев захватить с собой сменную одежду, юноша оценил обстановку. Да, легкий отрезвляющий душ нам не помешает. Не буду вдаваться в подробности, они могут отдавать пошлостью, а сразу скажу, что провел он там не более десяти минут. После такого отрезвляющего душа можно было посмотреться в зеркало. Честно скажу, ему стало плохо от увиденного. А в частности от видимых порезов на лице. Да, ему и так хватало рваного шрама на руке, который так и не успел зажить, хотя появился этот живописный шрам всего пару месяцев назад. «Мда, Милорд. И, правда. Как ты до такого себя довел? Всего пару дней проведя в этом заповеднике для сумасшедших, и такие вот уже последствия. А что же будет дальше? Либо они меня убьют, либо я их убью, либо покончу жизнь самоубийством. Да, так будет правильнее. И вот угораздило меня таким родиться. Эхх… А ведь мог бы сейчас получать высшее образование и работать у отчима в фирме. Или где он там… Перспектива зашибись просто. И о чем мы только думаем, разум? Разве можно позволить себе думать об этих людях. Особенно об отчиме» Короткий взгляд на шрам. Да, отчим был тот еще псих. Теперь понятно в кого у нас вырос Милорд. Хотя они не его биологические родители. Вдох. Выдох. Благополучно надев штаны, юноша открыл дверь ванной. Сейчас он чем-то напоминал котенка, которого вопреки его желаниям, искупали в ванной. Черные волосы, по которым стекали капельки воды. Джинсы остались лежать в ванной. На смену им пришли черные штаны. Джинсовые. А вы думали что будет по-другому? Легкое и полное отсутствие майки/свитера/рубашки, нужное подчеркнуть. В руке майка и полотенце. На плече красовалась яркая татуировка японского иероглифа. А на руке – рваный шрам. Да, интересное зрелище.
- Ну и как ты, вампиреныш, до такого себя довел? – Поинтересовалась Лиша еще тогда, когда юноша был в ванной. Но кричать не хотелось. Поэтому он молчал. До этого момента.
- Это долгая и скучная история. – Хмыкнул юноша, проходя, а вернее ковыляя в центр комнаты. – Если вкратце, то на вампиреныша напала армия скелетов, и пришлось отбиваться. Вот какие интересные секреты таят в себе местные подвалы. Не советую туда ходить никогда. Без надежной охраны. И не бери с собой однокурсниц. Вот… ай! – Конечно же он обо что-то долбанулся больной ногой. Ну ничего – пройдет. Через секунду у него в руках оказались очки. Новые. Чистые и целые. В дорогой и уникальной оправе. Да, вот теперь он напоминал сына богатых родителей. Первое что заметил Милорд, когда одел очки, это пустой взгляд Лиши. Как будто она задумалась. Но не было похоже на то. Спустя еще секунду, Дей присел на корточки, около девушки. – Прием, Земля вызывает Лишу, прием. – Молчание. Страшное молчание. Что-то тут было не так. Как же он ненавидел теперь это место. Милорд легко потряс девушку за плечо, совершенно ничего не понимая. – Лиша!

Эта школа – поистине странное место. Логика отключалась, за ненадобностью. Довериться можно было только своему шестому чувству, которое тоже практически отсутствовало. И возник вопрос. А что же, черт возьми, делать-то? Мысли перемешались, в панике пытаясь найти ту единственную, верную мысль, которая объяснит все происходящее. На самом же деле, осознавая, что в этом здании живут и учатся самые разные создания, с самыми разными способностями, становилось жутко. И сами по себе приходили предположения, которые вполне себе логически объясняли все происходящее. Начиная от приключений в подвале, и заканчивая, приключениями в стенах сей комнаты. Но у него не проскакивало мысли о том, что фактически это он во всем виноват. И скорее всего эта мысль никогда и не придет к нему. Даже если его поставят перед фактом. Ну, давайте вернемся к основным событиям. Милорду самому было присуще такое состояние этакого транса. Он мог смотреть в одну точку, думать о чем-то эпическом, и не замечать никого вокруг. И даже не слышать и не видеть. Концентрируя внимание и отключая все свои чувства, он избегал многих разговоров. И вывести его из этого состояния мог только он сам. С огромного и сильного пинка разума. Но сейчас было совершенно другой случай. Он не замечал никогда у француженки такой особенности, как у него самого. Ну не могла эта девочка просто так без причины сидеть и молчать, смотря в одну точку. И что-то тут было не так. И снова то страшное напряжение, нависшее над комнатой. То самое напряжение, которое он ощущал в помещении подвалов. Тот нелепый случай, который с ним произошел. Ему казалось, что что-то подобное происходит и тут. Но это бред. Полнейший бред. Он теперь был уверен, что от усталости у него начались зрительные галлюцинации. А что? И такое может произойти, если два дня не спать и мучить себя различными мыслями, причем не очень оптимистическими. Поэтому в его голову пришла замечательная идея. А что если спросить саму девушку о том, что с ней происходит. А не сидеть тут рядом и мучить себя догадками, как он привык. Был бы это другой, чужой человек – он просто прошел бы мимо, даже не заметил и не спросил бы ничего. Только мысленно начал бы анализировать ситуацию, но через пару часов уже благополучно бы забыл об этом. Тут было совершенно другой случай. Слегка тряханув девушку за плечи, он надеялся услышать хотя бы пару слов в свой адрес. Но ничего не прозвучало. Совершенно ничего. Дурдом какой-то, не так ли? Вот это странное ощущение того, что он сейчас сидит один в комнате прочно поселилось в глубине сознания. Все это на самом деле сон. И Лиша молчит только потому, что ее тут нет. И он сейчас «держит» за плечи только воздух. Вот сейчас зайдет его сосед по комнате. Увидит полураздетого юношу и начнет смеяться над ним. Да, это было бы куда лучше. Наверное. Но буквально через секунду Лиша заговорила. Причем заговорила как-то странно. Да еще и выступила с просьбой о помощи. На лице юноши застыло удивление, со смесью полного непонимания ситуации. «Спасти? Ня? От чего? Таракана чтоль увидела на той стенке. Ну что за фигня тут вечно происходит. И чего тебе дома не сиделось, искатель приключений? Ну вот, думай теперь что делать! А что делать… хороший вопрос, дорогой мой, хороший»
- Лиша, ты чего? – Вполне себе логичный вопрос. Но еще через некоторое время все встало на свои места. Вернее не все. Знаете, мужчинам, мальчикам, юношам всегда неприятно видеть слезы девушек. Это такое психологическое давление. И чисто на уровне рефлексов хочется обнять, прижать, успокоить и так далее по спискам. Но наш герой не относился к нормальным людям, на которых эта система распространяется. Поэтому он еще минуту-другую пытался прийти в себя. Прийти в нормальное состояние. Где же тот юноша, который трезво оценивает ситуацию, никогда не паникует и пытается вести себя серьезно? А все, нет его больше. Он обиделся и ушел в зимнюю спячку. Спокойный вдох. Выдох. Хотя – не понятно кому именно нужно успокаиваться на данный момент. Особо не думая над последствиями, Милорд сел рядом с француженкой и крепко обнял ее, свободной рукой гладя по волосам, слегка взъерошивая ее прическу, за что потом обязательно получит. Потом. Сейчас нужно было хоть как-то, но выяснить. Выяснить, что же произошло за те короткие пять минут. И что ее так испугало. Или огорчило. «Какого черта тут вообще происходит» единственный волнующий вопрос.
- Лиша… успокойся. Все в порядке. – Все в порядке, все хорошо, просто на голову свалился потолок. Но все хорошо, ты не думай. Минутная пауза. Он же не настолько изверг, чтобы сразу спрашивать, выпытывать интересующую информацию. Надо подождать. Минуту-другую. Да, это самое подходящее время. – Что произошло? Тебя кто-то… кхм… что-то напугало? – Он пытался говорить тихо и уверенно. Так тихо  четко, как только умер. Тембр голоса позволял это сделать, но его голос слегка подрагивал. Да, он боялся слез. Не то чтобы боялся, он просто никогда и ни за что не ожидал, не хотел видеть на ее лице слезы. Еще и не понятно из-за чего. А вдруг это он в чем-то виноват. Не зря же она повторяла его имя, как какое-то зловещее заклинание. Да уж. Девушки. В них разобраться мужской логике – просто не дано. А такой логике как у Милорда – и подавно.

Вот и пришло время немного поразмышлять. Обо всем подряд. О старом, о новом, но только не о том, что нужно. Его мозг просто отказывался принимать мысли о той особе, которую он сейчас крепко обнимал. Одна мысль прокралась в его сознание, которая яростно била тревогу. Вот сейчас ему залепят пощечину. Вот прямо сейчас. Вот-вот, еще секунда. Но пощечины не последовало. Лишних слов тоже не было. Молчание. Молчание это так ужасно. Особенно если рядом сидит человек. Живой человек, способный говорить. Но они оба молчат. И ничего не говорят. Наверное, в унисон размышляют о чем-то очень важном, стараясь не думать о событиях в этой обители магов огня. Ему неизвестно, что произошло. Она знает, но не хочет говорить. Пока не хочет. Даже после того как он нагло поинтересовался, требуя поведать подробности этой истории. Возможно, не стоило. Совсем не стоило этого делать. Возможно. Он никогда ни в чем не был уверен. По крайней мере, он не был уверен в своих речах и действиях тогда, когда встречался с этой милой леди. Голова просто отказывалась работать в правильном направлении. Капельки воды стекали по лицу, проскакивая по свежим царапинам, которые отзывались неприятной болью. Было неприятно. Когда пытаешься не обращать на кого-то внимания, начинаешь обращать внимание на самые ненужные в мире мелочи. Вот он бы ни за что не заметил того, что у него пекут царапины на лице. Если бы думал о чем-то другом, а не как сейчас, не думал бы вообще. Тихий вдох. Тихий выдох. И почему именно сейчас хотелось курить. Страшно хотелось курить. Нервы-нервы, это все объясняет. Однако мысленный тренинг, настрой, что, мол, нельзя курить, сейчас ему очень помог. Поэтому он просто тяжело вздохнул в очередной раз. Да, плохая это привычка. Курение – очень плохая привычка. Но сигареты – это как успокоительное для него. Дымящее никотиновое успокоительное. Так здорово когда мысли затуманиваются едким дымом сигарет. Иногда сигарет с ментолом. Но тут вообще отдельная история, посвященная сигаретам. Сейчас же не об этом речь, верно? Со временем редкое всхлипывание исчезло. Это означало одно. Француженка успокоилась, однако оставалась в крепких объятьях юноши. И до сих пор не выдала ему пару пощечин. А не мешало бы. Более того, она накинула ему на макушку полотенце. Причем он увидел проблеск той улыбки, которую меньше чего надеялся увидеть. Она еще и так может, дамы и господа. Ехидная улыбочка милорда показалась бы вам простой гримасой, по сравнению с этим. Однако юноша не улыбнулся. Не выказал абсолютно никаких эмоций. Эмоциональный кретин, ни дать ни взять. Но он это не специально. Он все еще осмысливал всю ситуацию. Как старый компьютер – соображает ужасно долго. «Темно.  Тихо. Сильно боится. Где-то мы это уже слышали, не так ли? Точнее не слышали, а наблюдали. Что у нас там было? Темнота, высота, страх? А еще призраки, которые разговаривали с тобой? Это что, массовое поедание грибочков привело к таким глюкам? Нет-нет-нет. Тут должно быть самое логическое объяснение. Я вот не спал два дня. А Она что? Может тоже устала сильно? Просто нам всем нужно отдохнуть. Резкая смена событий, обстановки. А еще как меня красиво выпроводили из дома. Это вообще красота! Господи, дурдом. Что? Я уже это говорил? Ну и пофиг. Это правда, дурдом. Самый настоящий. Стопроцентный» Вдох. Выдох. Руками найдя в карманах штанов сигарету, юноша начал вертеть ее в руках.
- Интересно. Очень интересно. Нет, правда. - Пауза. Коронная пауза. Без них просто невозможно обойтись. - Мне показалось, что я уже сталкивался с таким. - А вот теперь он разговаривал больше с самим собой. Но через секунду продолжил - Лиша, а Лиша. А вот мне интересно как ты отреагируешь на мою правдивую историю путешествий по подвалам. И историю появления вот этого - Милорд указал на самую большую царапину на лице - Вот ты поверишь, что у меня пол под ногами провалился в пропасть, мм? – Сигарета зажата зубами. Однако он не закуривал. Простые манеры, воспитанность. По крайней мере тень воспитанности тут присутствует. Голос юноши был тихим, размеренным. Однако слова он выговаривал четко. Ну, совсем этот голос не был похож на подростковый, как не посмотри. Сняв с головы полотенце и отложив его, Милорд поправил очки и прикрыл глаза, тяжко вздохнув. – И вообще, я считаю, что нам пора на отдых. Причем на серьезный отдых. Хотя, так сказать, учеба, еще и не началась. – Милорд сонно потянулся. – По крайней мере несколько дней подряд без сна это серьезно. Правда ведь? – Немой вопрос во взгляде «Мы ведь не психи, верно?»

Вот когда он говорил весь этот реальный бред про пол, про темноту, про пропасть, о чем он думал? Он думал, что в него швырнут подушку. Заедут по затылку. Мол, он такая сволось старая, который ничего не понимает в жизни и насмехается тут над страхами юной милой девочки. Нет-нет, он не думал плохо обо всех. Совсем не думал. Просто у него болезнь такая интересная. Он всегда верит во все худшее. Все что с ним может случиться имеет только один исход – самый худший. Это очень помогает в жизни. И ты не ждешь легких решений, все время готов принимать трудности, и, черт, ведешь себя как идиот, крича: «мы все умрем!» когда на улице идет дождь. Что-то мы немного отвлеклись. Возвращаемся в нужное русло, не переживайте. Все хорошо, все хорошо. Спокойно дышим и соображаем дальше. Она бы ему поверила. Да ладно. Может, врет? Может, сидит сейчас и думает о том, какой же он все-таки идиот. «Я бы так же подумал. Разум, ты думать не умеешь, не забывай. На то ты и разум, все-таки. Зачем тебе думать. А вот теперь соберись, тряпочка-сан. И подумай. Ну, еще немного. Разговор исчерпал себя. Тебе просто не о чем говорить с ней. Убейся, прими все как должное. Тебе просто не дано от рождения такой черты. Как общительность. Тупое без эмоциональное бревно. Спасибо, разум. Что бы я без тебя делал. Без твоих советов, без твоих насмешек. Давай убьемся вместе, сделаем мир чище. Лозунг для гринписа, ни дать ни взять. И вообще. Давай зададим себе вопрос. Что мы тут делаем? Мы тут сидим. И молчим. И мне нечего сказать. И ей. И она молчит. И я. И почему мне неловко. Ведь тишина – мой лучший друг. Верный спутник по жизни. Нет, я все-таки не могу понять самого себя. Закон подлости, едрить его в три дыры!» Снова тихий вздох. А так хотелось закурить. А ведь это была сигарета с ментолом. Он только что заметил. Говорят, одна пачка эквивалентна девяноста четырем сигаретам. Легкая усмешка на лице. Вот почему он мне все время напоминает кота? Такой же хитрый, свободный и такой же кот? Ладно, сейчас не об этом. Не надо смотреть на его улыбку, как у довольного кота, который объелся сметаной. Просто не надо. Это всего  лишь сигарета. И не надо ей улыбаться как самому дорогому сокровищу. А еще ему кажется, запрещали курить. Но он же никого не слушает. И много курит. Просто неприлично много. И Француженке этого лучше не знать. Иначе она просто четвертует Милорда. А потом еще и пополам поделит. Раз десять.  Снова улыбка. Да, смешно. Такие смешные мысли в голову редко приходят. Над комнатой нависло молчание. Странное. И вроде не страшное. Но молчание, в любом его виде – это не хорошо. Милорд не верил в то, что с лучшим другом приятно просто помолчать. Это ложь. Надо говорить. Всегда. Все время. О чем угодно. Это первый признак того, что люди любят друг друга. «Стоп! Милорд! Любят друг друга!? Позволь мне тебя перебить. Начнем с того, что я тебя еще раз переспрошу. Любят друг друга!? Это откуда такие умные выражения? Книг перечитал? Значит, я тебе запрещу читать книги. Ты ей не интересен. Ты не знаешь что такое любовь. У тебя и девушки, как таковой не было. Вспомни. Вспомни свои школьные годы и ужаснись. Откуда ты знаешь, что такое любовь и с чем ее едят? Я тебе просто удивляюсь. Никогда не думал, что у меня будет такой странный хозяин. Почему я не разум какого-то мыслителя. Замолчи уже… просто перестань с самим собой болтать, Милорд. Это просто. Это очень просто… вдох»
- Ложись, конечно – Юноша выпал в осадок. Условно, но выпал. Он же ничего такого в виду не имел. Ей просто приглючилось. Или это по нему так видно, что он так устал и хочет спать? Или он сказал вслух, что два… или три дня уже не спал? Когда он допустил такую оплошность. Взгляд француза стал еще более непонимающим. Он белый и не пушистый, он ничего не говорил. А она его просто неправильно поняла. А не он неправильно высказался. Он ни в чем не виноват, да-да. – А… спасибо за разрешение, конечно, но я ничего такого не имел в виду. Честно. Очень честно – пробубнил себе под нос француз, который совершенно запутался и в себе и в других, и вообще мысли свернулись в морской узел, пообещав еще долго пробыть в таком состоянии.  Все перемешалось. Правильное и неправильное. И что нам оставалось? Включиться в режим паяца. Никак иначе. В виде пафосной няки нам уже не быть. Надо как-то выкручиваться. И после очередной фразы француженки, это стало просто необходимо. Лечь рядом. Ну вы подумайте господа, что может прийти в мысли к девятнадцатилетнему юноше. «Ага. Чего!? Лечь рядом? А можно ли? Ей? Елки-палки. Разум, иди сюда. Принеси мне валерьянки. У меня сейчас приступ нервного смеха будет. Это ж надо. Какое интересное предложение. А сколько ей лет, инетересно? Стоп! А ну вернул свои мысли обратно в будку и посадил на поводок! Нельзя дать воображению разыграться. Нельзя. Нельзя. Это тебе не хентайная манга. А тебя еще и посадить могут за совращение малолетних. А все-таки, сколько же ей лет, а то я забыл резко. Все! НЕ думай об этом, изврат хренов! Ну ра-а-а-а-а-азум! А можно я скажу что-то? А можно сделаю?» Вдобавок ко всему Лиша еще и сняла элемент верхней одежды. Сюда бы еще музыку интересную, и вообще кайф. На лице у юноши застыло недоумение. Но быстро сменилось на ехидно-кошачью мордочку. Ему бы еще неко-ушки и неко-хвостик. Чистый котяра. Мартовский.
- Няяяу, Лиша-Лиша-Лиша-Лиша, а сколько тебе лет? – «Восемнадцати хватит» Пауза. – Ай, черт! Я не это хотел сказать! – Нужно быстрое оправдание! Ну же! Скорее! – Честно. – И страдальческая моська. Дей лег на кровать. Однако так лег, чтобы созерцать выражение моськи француженки, сидящей у изголовья кровати. Юноша, заметив ее виновато-пристыженный вид, еще шире улыбнулся. «Что ты задумал, хулюган!? Разум, пока-пока~ Няяя» No comments any more. Милорд рукой потрепал девушке волосы, нагло портя прическу. Все хорошо, не стоит беспокоиться. И чтоб окончательно добить нервную систему, похлопал второй рукой по свободному месту на кровати, рядом с собой. – Ну, ложись. Поговорим о том, о сем. Мы же так давно не виделись! – А ведь он должен был обвинить девушку в наглости. Но какая тут наглость, когда все так мило?

Отредактировано Deimos Milaud (2011-01-18 20:38:13)

… и он с особенным благоговением отметил обращение «мой лорд». Что? Вы спросите, почему именно отсюда? Ведь тут начинается самое интересное! Хватит терзать собственную нервную систему всякими размышлениями. Они тут. Рядом. Вместе. Нужна непринужденная беседа. А подобная шуточная обстановка пойдет нам на пользу и отгонит страхи и предрассудки на второй план, глубоко-глубоко в подсознание. Ни этого ли мы так долго ждали? Можно забыть о подвалах, о пропастях, тишине и прочей ерунде. Паяц он и есть паяц. И Милорд отлично справлялся со своей ролью, надо отдать ему должное. Конфетку, если можно. А еще лучше две конфетки. Как я уже говорил, ему чрезвычайно понравилось это обращение. Даже самооценка возросла. Незримо, но возросла. А давайте поиграем в лорда и служанку. И тут, на самом интересном месте, заходит сосед, учитель, прочая нечисть, и опа! Детки, что у вас тут за ролевые игры, я тоже к вам хочу.  Настолько забавно, смешно, нелепо, что захотелось смеяться. Но пока еще рано биться в конвульсиях от истерического смеха. Не в духе Милорда это как-то. Надо держать марку, все-таки. Лорд как-никак. И опять это слово «страшно». Как будто приелось за весь день. Юноша недовольно поморщился, будто съел, или увидел кислющий лимон. Ну не любит он это слово. Слишком много страха за один день. Пора завязывать, ага.
- Ну, отбросьте все страхи и сомнения, миледи. Я же не кусаюсь. – промурлыкал юноша и остановился. Пауза. Да-да, пауза. Еще пауза. Снова она! Много их! – А если кусаюсь, то не очень больно. – Милорд оскалился в улыбочке, которой мог напугать кого угодно. Но француженка у нас ни кто угодно и нервы у нее крепкие. По крайней мере, мы на это надеемся. И, о чудо! Чудо произошло! Юная леди решила поддержать шутку и мило пристроилась рядом, все так же мило уткнувшись в рыцарскую грудь парня. А ведь он и забыл, что находиться в интересной одежде. Точнее ровно наполовину в одежде. Хорошо хоть еще на самую нужную половину не забыл нацепить штаны. Не привык он к обществу людей. Плохо. Десу. Картинный вздох. Слишком много пафоса, Милорд. Но ведь нам это нравится, не так ли? Пафосная няка в режиме клоуна. Прогрессируем, однако. Авось уж начнем разбираться в своих эмоциональных состояниях. Но сейчас не об этом все же. «Усмири воображение. Разум! Прошу тебя, усмири его! Посади на цепь, изолируй от меня! Я так долго не выдержу. Такие картинки рисует интересные. Какие картинки? Поделись. Ну, помнишь,… мы комиксы читали. Ну вот… Так! Где моя цепь для воображения! Кис-кис-кис»
- Правда нравится? Ну что ж… Так как ваше мнение, миледи, для меня авторитетно, я на него повешу бантик, чтоб никогда не забывать, какой именно гель мне надо покупать. – Снова этот мурлыкающий голос. Усмирите воображение и голосовые связки. Срочно. Пока все это всего лишь шутка. Но интересная шутка. Никогда мы еще так не развлекались. Все бывает в первый раз. И я даже не намекал на пошлость. Даже не думайте. Мы приличные люди, однозначно. «Анатомия… о ней не стоит говорить, ее стоит изучать на практике» Слава богу, у него хватило ума не сказать это вслух. Ну, совсем распустился, изврат с опытом работы и высшим образованием.
- Знаешь, я хотел бы поговорить о проблеме глобального потепления. Вот в этом году в России была ужасная жара. Это же кошмар, снег тает, ледники тают, куда мир катится? Экономический кризис ничто по сравнению с этим – отмахнувшись, произнес юноша. Кончай мурлыкать, котяра. Знаете, ему, наверное, надо было родиться неко. Маленьким пушистым неко. Черным, но пушситым. – И я хотел бы поговорить о возрасте. Так сколько тебе? – Опять разум не успел остановить. А извиняться поздно. И уже будет выглядеть более чем нелепо. Но мы же этого не хотим. Не смотря на то, что всегда ведем себя более чем нелепо. Ну не об этом сейчас! Долой эпические мысли и философию, комедию играем, господа, ко-ме-ди-ю!
- Что это? – Виноватым голосом проговорил парень. Нет, нельзя говорить, что с родней поругался. Тогда и комедии не будет и снова будет психологическая драма. К чертям собачьим такое зрелище. Надо придумать. Что-то придумать. Срочно придумать. Точно! Он же у нас рыцарь в доспехах. Вот от этого и отталкиваемся. – Это… ну знаешь, я как раз ехал за город. А там, ты не поверишь! Там стояло три мельницы! Ну, какой я буду Дон Кихот, если не подерусь с мельницами. Они храбро сражались, но пали от моего… ээ… меча в виде изящной ветки дерева. – А вот когда Лиша коснулась самого интересного, на данный момент, на его теле, а именно: татуировки, стало совсем неловко. От наплыва новых картинок. Ничего не оставалась, кроме как накрыть лицо подушкой и тихо посмеяться в нее, чтоб никто не слышал. – А это  я не знаю что, впервые вижу, да-да-да-да

Отредактировано Deimos Milaud (2011-01-18 21:42:05)

И как так получилось? Я сейчас о том, ну вы поняли о чем. С какого черта они вообще занялись этой ерундой. А все, потому что у кого-то слишком пошлые уши и слишком длинный язык. Это однозначно. Но вот как она решилась поддержать эту идиотскую издевательскую шутку. Оба ребенка из состоятельных семей. Проблемными подростками не были. По крайней мере, Лиша не была. Воспитание, вроде как, должно присутствовать. И тут такое. Описывать ситуацию во всех подробностях – просто бесполезно. Так что перейдем непосредственно к действию. К действию, которого со стороны юноши не было. Он просто накрылся подушкой, действуя по схеме «если я никого не вижу, то и меня не видно». Глупо, правда. Но надо было секунду подумать. Так как разум ожил, то юноша начал сам себе вдалбливать нужную информацию на место. На то самое место, где пылилась совесть и воспитание. А если бы его сейчас видели бы родители француженки, они бы его пристрелили. Да что тут такого, если бы Милорд видел бы себя со стороны, он сам бы себя пристрелил. На крайний случай – поджарил бы. Хоть какая-то польза была бы. Ну что-то мы немного задумались. Знаете, если в очках с размахом накрыть свое лицо подушкой, то очки запротестуют. И до ушей юноши донесся тихий и жалостливый треск оправы. Не хорошо поступаем, дорогой мой, очень не хорошо. Но играть ему нравилось. Если уж на сцену вышел клоун, то он доведет шутку до конца. Даже если она ужасно нелепа и в него будут кидать подручными средствами, господа зрители. «И шампунь. Ха. Десять раз ха. Какой же бред мы сейчас говорим. Оба» Нет, только не надо прятать клоуна в шкаф, не надо становиться занудой. Таким тебя никто не любит. Суровая самокритичная правда. Молчание со стороны Милорда компенсировалось репликами француженки. Да еще и какими репликами. И почему мы не числимся в театральном кружке? Надо бы исправить сей ужасный недочет. Вот сейчас встанет с кровати и пойдет исправляться. А вот как бы ни так. Встать все равно не получиться. По крайней мере, до утра. Заднюю лапку мы все-таки вывихнули, находясь в подвалах. Печально, как не посмотри. И не уйдешь и не встанешь. А все шло именно к тому, что Милорду хотелось встать и убежать. Настолько ему было неловко. И вообще он был смущен, такой вот он весь стеснительный, ужас прям. Сам всю эту кашу заварил, а расхлебывать не охота, не вкусно. Да, и, кажется, вампиры не чувствуют вкуса? Что-то я увлекся. «Семнадцать с половиной? Да уж, облом обломович обломов. Обидно»
- Хотя… половинка не в счет – Что? Он сказал это вслух? Полиция, сюда, у нас тут малолетний извращенец. На пятнадцать суток за мелкое хулиганство, а дальше судебное разбирательство о совращении малолетних. И шагом марш. От осознания смысла сказанных им слов, юноша еще больше уткнулся носом в подушку. Я в домике, это моя белая и пушистая крепость. Еще пару слов. Еще пару действий. Еще более неловко становится. Наверное не ему одному. А ведь мы и знать не знали, что сия милая леди может настолько хорошо играть разные роли. Милорд нервно курит в сторонке. Кстати о курит… Где там наша сигарета? А ладно, плевать. Потом покурим. После. Юноша открыл глаза. Хлынул свет, от чего он сразу же зажмурился. Может правда вампир? Клыки просто еще не выросли, наверное.
- Было бы на что любоваться, милая леди. – Да-да, включил самокритика. Так и ждет, когда по голове погладят и скажут, какой он хороший. Фу как некрасиво. Юноша снял очки, положив их рядом с собой. Теперь главное не раздавить нечаянно. Ну, мало ли что там будет. Количество пафоса, излучаемого этим юношей – явно зашкаливало. Причем он не специально. Просто так получается. Просто натура такая. Просто ситуация такая. Просто. – А вот тут… - Милорд провел пальцами по скуле девушки, «цепляя» подбородок, и мило скалясь в улыбочке, аля добрый маньяк - …явно есть на что любоваться. – Говорят, что юноши на «охоте» превращаются в волков. Но мы, же совсем другие. Мы превращаемся в домашних котиков и мурлычим что-то непонятное, не внятное. И делаем что-то ужасно милое, наивное. И вообще ведем себя как идиоты. Не презентабельно все это. И вот в голову уже прокрались мысли, как их разом выдуло оттуда. Ну да, они играли. Ну да я говорил про котов. Но произошло что-то совсем-совсем интересное. Кстати, вы видели когда-то смущающегося Милорда? С таким красивым румянцем на щеках? Нет? Не видели? Тащите фотоаппарат! Будет что вспомнить. И в глазах читается легкий шок. Ну что вы хотели от человека, который в чувствах и эмоциях не разбирается. «Зачем?» Тупой вопрос. С уст сорвался легкий смешок. Непроизвольный. Нервный. Юноша свободной рукой потрепал девушке шевелюру. Ну, или если вас это не устраивает, скажу, что он погладил ее по волосам/по голове, нужное подчеркните пунктиром с точкой. – Нэ… у вас там еще неко-ушки не выросли? Или хвост? А то что-то Вы мне, миледи, сильно кошку напоминаете. – Пауза. – Мяу – Еще не потушили свет? Тушите!

И мы что-то сделали не так. Достойное название для какой-то мыльной оперы, с элементами комедии, драмы, психодела и прочей ерунды. А вы думали, все сериалы берутся из головы? Нет, из жизни. Из таких глупых поступков. Нарочно не придумаешь, как говорится. Спустя несколько минут, все так же молча, как рыба, милорд поднялся с кровати. С видимым трудом, от того, что нога болит, но поднялся. Одел очки. Снова. А то зрение подводило. Из-за чего так резко? Из-за нервов, дорогие мои. У него и так много психических расстройств, а тут еще и эпические мысли, и неправильные поступки. И странная реакция окружающих его субъектов. Снова напряжение. Снова неловко. Куда делась та шуточная атмосфера, верните мне ее, срочно, так как клоун исчез вместе с ней, уступая дорогу зануде Милорду. Пафосному засранцу, которому все и все побоку. Разве этого добивалась француженка? Разве это то, что ей нужно? Я сомневаюсь. Но, народ получил то, что хотел. И вернемся мы в состояние позитивной лампочки еще не скоро. Еще секунда и хромающим шагом он подошел к чемодану, выудив оттуда первое, что попалось под руку. А именно белая рубашка. Надо же было что-то на себя нацепить. А то теперь ходить полуголым – как-то не канонично. И плевать, что он и сам еще мокрый и капельки воды падали на белую рубашку, дела ее немного менее белой. Секунда. Еще секунда и все пуговицы были благополучно застегнуты. И рукава закатаны до локтя. Незримый жест рукой и волосы уложены назад, небрежно, неровно, так что капельки воды стекали по спине. Плевать. Мы все равно ничего не соображаем. Наступило этакое эмоциональное опьянение. Он всегда замечал, что от таких резких перепадов ему становится нехорошо. Как будто он выпил один бутылку вина. А потом еще бутылку коньяка. Странное ощущение. Не передать его словами, вот так вот. Тем временем до его ушей донеслись неприятные звуки. Неприятные слова. Те слова, которые он не терпел. Он ненавидит, когда кто-то начинает заниматься бесполезным самобичеванием и накручиванием. Причем на пустом месте. Ох уж эти девушки. Непонятные создания. А для Милорда – вообще все живые существа – совершенно непонятны. Юноша подошел к противоположной кровати и взял оттуда подушку, предварительно прицелившись и рассчитав силу. Спустя мгновение француз запустил эту подушку в юную леди так, чтоб ей казалось, что ее по голове ударила пушинка, но и так, чтоб она обратила на это внимание.
- Прекрати этот бессмысленный монолог. – Холодный голос, от которого, как казалось, даже похолодало в такой теплой комнате. Температура явно упала на пару градусов, и это было весьма ощутимо. – С чего такие странные умозаключения, я просто не пойму. - Француз уселся на свободную кровать, закинув ногу на ногу, при этом предварительно ойкнув от боли в руке и ноге. Еще секунда и сигарета зажата зубами. А рука колеблется. Закуривать или нет, вот, в чем вопрос. Он зажигал и тушил язычок пламени, который выскакивал из зажигалки. Магу огня они вообще не нужны. Разве что как игрушка. Тяжелый вздох. Что-то явно пошло не так. И вся конструкция рухнула, как карточный домик. Вот всегда так. Самая подлая подлость на свете. То, что ты так любишь – все равно разрушится. В нашем же случае все это рушится слишком быстро и безвозвратно. Ломать – не строить, это верно. «Рыцарь. Дама. Нравится. Интересные вопросы, очень интересные. Разум, что ты думаешь по этому поводу? Я и, правда, дурак. Я не знаю нравиться ли она мне или нет. И какого черта я все это затеял. А прошлое не вернешь и не исправишь. Даже если оно было пять секунд назад. Да ты прекрасно и без меня справляешься, Милорд. Может, я уволюсь? Разум, ты идиот…» Вдох. Выдох. Взгляд сосредоточен на язычке пламени.
- Нравится ли мне дама… или просто подбадриваю из-за своей воспитанности джентльмена. – Бессвязно пробормотал юноша. – Знаешь, Лиша… ты задала нужный вопрос нужному человеку. Понимаешь, я ведь и сам не знаю, что делаю и зачем. – Взгляд медленно перешел на француженку, которая явно недоумевала и не могла понять слов юноши. А он чувствовал себя еще более пьяным. Он указательными пальцами «потянул» уголки рта так, чтобы было похоже на улыбку – Смеюсь, когда кто-то шутит из-за того, что так было написано в книге. Злюсь из-за того, что сей процесс, описан в книге. Ну и грусть тоже оттуда. А такие сложные понятия как привязанность и более высокие чувства… Они есть, но я их не могу понять. – Он говорил совершенно без эмоций, еще и голову на бок склонил, как сломанная кукла. И этот пустой взгляд. Ну чем нам мешала комедия? – Ну вот как-то так… А вот ответа на твой вопрос в книге нет, поэтому я даже не знаю как точно сформулировать свои мысли. Слов просто не хватает – он опустил голову вниз, обхватив ее руками. Нет, не из-за того что было стыдно, или еще что-то. Просто стадия «опьянения» достигла максимума. И юноша просто затих.

По идее он должен был бы уже разозлиться и выставить девушку за двери. Но этого пока не произошло. И не произойдет никогда. По крайней мере мы все на это очень сильно надеемся. Он попытался наоборот понять ее и разобраться в себе. Так будет правильно. Но очень трудно. Лирическое отступление окончено.
Да, книги нужны. Да, они полезны. Но плевать на них. И как тут прикажете ориентироваться? Не мудрено, что юноша, опустив голову, сидел и молчал. Он внимательно слушал свою собеседницу и пытался понять ее. Как же это сложно понять другого человека. Особенно если этот человек – особа женского пола. Так как женская логика славится своим полным отсутствием логики. Ну да ладно, оставим эту безжалостно избитую тему. Перейдем к чему-то более значимому. Изгнав из головы все мысли, Милорд сидел и слушал. Просто слушал, пытаясь не выпустить слова девушки через другое ухо. А вдруг скажет что-то значимое. Что-то интересное. А он пропустит. Нет, так у нас дело не пойдет. Однако, совершенно не подождав, пока извилины юноши примут нормальное состояние и начнут работать, девушка продолжила. И теперь выдала нечто такое гениальное, чего француз так и не смог понять. Видимо девушка, не совсем понимала суть ситуации. Милорд же рассказал ей на примерах о своей проблеме, так сказать. А она еще что-то пыталась ему объяснить. «Легко ей говорить. Милорд, говорить вообще легко. Просто открываешь рот и говоришь то, что думаешь. Тут нет ничего такого сложного, что требовало бы несколько лет упорных тренировок. Так о чем мы там говорили? О чувствах, да? Ну и здорово. Она ведь еще не знает слезливую историю твоего детства? И не узнает, да. Но тогда как она поверит в то, что я правду говорю? Ой, как сложно жить. Ну что, идем на крышу здания, смотреть вниз и ужасаться? Тогда сразу жить легче станет. И вот какого черта я сам с собой болтаю. Такой взгляд на ситуацию мне и даром не нужен И со скидкой тоже. Гораздо более важно сейчас…. А что сейчас важно? Ах да… Что сказать, что сделать, куда идти. Вот они вечные проблемы человечества. И Шекспир со своим «быть или не быть» - нервно курит в сторонке»
- Есть чувства. – Сознание юноши ухватилось за эту фразу, как за спасательный круг. Ну, не совсем спасательный, но круг. И почему-то очень сильно захотелось смеяться. Истерично, громко, как злой гений, которого поймали с поличным во время особо запрещенного опыта. Но он не стал этого делать. Нет, с потрохами сдаваться в психушку мы еще пока не хотим. Нам там особую палату не подобрали, специально для Милордов. Брюнет лишь поднял голову, наконец, перестав созерцать коврик у кровати, на которой он сидел. Подняв голову, его взгляд сразу же остановился на француженке. И почему ему показалось, что она говорит и обращается с ним, как с маленьким ребенком. Это немного его выбивало из колеи. Он вроде старался не показывать себя слабым. Да и сам он не был таковым. Всегда сильный. Всегда самоуверенный. Всегда гордый. Всегда немного не в себе. Но сейчас что-то в голове не так щелкнуло и все пошло наперекосяк. Совершенно пустой взгляд был обращен на девушку. А внутри буря эмоций. А снаружи настоящий пример для подражания для юных флегматиков.
- Знаешь… - Пауза. Да, снова она, много их. Без пауз уже как-то нельзя разговаривать. – Просто у некоторых есть и голова  сердце и вообще все органы на месте и функционируют нормально. И вроде бы все хорошо. Видишь, стоит перед тобой нормальный человек. Но. Есть одно «но». Чувств у него нет, угу. Совершенно никаких. – Брюнет пожал плечами. Чисто машинально, на рефлекторном уровне. – И это уже не исправляется ничем и никак. И другие люди, даже если служат достойным примером, научить ничему не могут. – Тут он слегка запнулся. Ну а что вы хотели? Речь не подготовлена, оратор из него точно такой же, как из него же балерина. – Так о чем это я вообще? Ах да… В общем смело можно называть меня бесчувственным бревном, угу – Короткая усмешка. Такая же, как обычно. Наигранная, скопированная с описания в какой-то книге, которая валяется сейчас на полке. Все-таки хоть какая-то польза от этих клочков бумаги, связанных воедино. Снова вздох. Желание выкурить целую пачку сигарет, все еще витало в голове. Но он пытался забыть об этом хотя бы на секунду. Ну не в тему сейчас курить. Совсем не в тему. И ведь француженка права. Что-то надо делать. – А… за что ты извиняешься-то, я так и не понял. – Легкое удивление застыло на его лице. Но буквально на пару секунд. Все-таки из состояния полной бесчувственности мы еще не вылезли. – Этто… я вообще мало чего понял из того, что ты сказала – Юноша виновато провел свободной рукой по затылку. Он не виноват, нет-нет, ни в коем случае. Это все врожденный эмоциональный кретинизм – И да, ты права. Что-то с этим делать надо, угу. Прекратить портить себе остатки нервов. Не думаю, что мы именно для этого встретились. – Тонко намекает, чтоб оба убрали серьезность с лиц и просто непринужденно поболтали. Ну просто очень тонко намекает.